Указаний на последующие издания этого лубка не имеется.
В устной передаче сохранились лишь два первые куплета стихотворения Веревкина.
Под зеленою ракитой
Русский на поле лежал
И к груди, штыком пробитой,
Медный крест свой прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок,
И уже слетались враны,
Чуя лакомый кусок... и т. д.
Ура-патриотическая часть стихотворения отпала, и песня развивает тему гибели героя в традиционных для народной лирики образах: предсмертное обращение героя к отцу-матери, к жене, изображение смерти, как брака:
...Здесь сосватала меня шашка востра,
Обвенчала меня свинцова пуля,
Принимала меня мать-сыра земля,
Обнимала гробова доска.
(Из сб. Мякутина «Песни Оренбургских казаков», Оренбург, 1904, стр. 76—77).
Песня пользовалась популярностью в народной среде, особенно в казачьей. Есть даже предположение, что она сложилась среди казаков; например, гребенцы считают ее своей, указывают событие, послужившее основой ее создания (гибель храброго казака в бою с турками), называют даже автора — адъютанта П. Л. Ушенкина (см. сб. «Песни гребенских казаков», комментарий и текст № 151).
Большое распространение песня получила в эпоху гражданской войны. Народное предание связывает ее с именем Чапаева как его любимую песню.
Для данного песенного сюжета в советское время характерен глубокий патриотизм: гибель героя интерпретируется как беззаветное служение Родине.
31
Воет ветер за снежной пургой.
Растяни-ка гармошку, браток,
И споем, как под Нарвой-рекой
Умирал молодой паренек.
Он любил свою мать и подругу,
Край родимый свой крепко любил.
Темной ночью в холодную вьюгу
Вместе с ротою в бой уходил.
Злая пуля врага просвистела
И сразила на смерть паренька,
Только вьюга тоскливо пропела
Над холодною сталью штыка.
«Знаю я, что фашистская свора
Никогда не воротится вновь,
Знаю я, что отплатите скоро
За мою за горячую кровь.
Вы скажите, ребята, любимой,
Что я честно сражался в бою,
Вы скажите мамаше родимой,
Что погиб за отчизну свою».
Лейся, песня, за снежной пургою
И лети ты в родной городок.
Расскажи, как под Нарвой-рекою
Молодой умирал паренек.
Сообщил фронтовик И. Науменко со следующим примечанием: «Эта песня списана из случайно найденной записной книжки. Запись была произведена карандашом и неразборчиво, с некоторыми неверными словами. А поэтому я сделал некоторую переработку. Эта песня, как видно, была записана в феврале или марте 1944 г. Автор неизвестен. И. Науменко».
(Архив Гос. лит. музея).
