Бродил Сэйку по святым местам и построил себе хижину далеко в горах, куда люди не заходят и птицы не залетают. Многие дни провел он без пищи, к очагу не подходил, огня не разводил. Так и жил. Молитвы «Сутре лотоса» силы поддерживали, а упорство бренное тело согревало.
Как-то раз отведал Сэйку во сне с изысканного стола. Проснулся и был сыт, а в зубах еда застряла. В другой раз из сутры высыпались чистые белые зерна риса. И еще видел во сне человека, оставившего что-то. Проснулся. Оказалось — снедь. А еще из сутры вываливались теплые лепешки вкуса несравненного — как сладкая небесная роса. Сэйку растолстел и упитанностью превосходил людей влиятельных.
В промозглую ночь продрог Сэйку в своих лохмотьях, и тело стало как льдышка, а он терпел и читал сутру. Тут с потолка упал ватный халат, и Сэйку смог прикрыть тело. Еще приходил невидимка и разговаривал с ним. Был то Будда или бодхисаттва? Или появлялся слуга — он повиновался Сэйку. Был то небожитель или дракон? Столько с Сэйку чудес случалось — всех и не упомнить.
Для своего спасения Сэйку сделал немало и спустился с гор к людям, дабы других спасать[57]. Он переходил из храма в храм на горе Сёся. Послушать его приходили толпы монахов и мирян, людей высоких и низких. Таблички с именами прибывших высились горой, а приношения могли бы засыпать море. Кто видел это, думал, что встречают Будду, а кто слышал хоть слово из проповеди Сэйку, был уверен, что то сам Будда глаголет. Кому из даров доставалось хоть зернышко риса, радовался, как если бы в его руках оказались мощи Будды, кому доставался хоть клочок одежды, принимал его с благоговением, как если бы то была одежда самого Будды.
Бывший государь Кадзан[58] дважды посещал гору Сёся. Во второй раз приезжал с монахом Энгэном. Тот запечатлел Сэйку во время вечерней молитвы. Когда Энгэн отложил в сторону кисть, содрогнулись горы, затряслась земля. Испугался Кадзан, задрожали и остальные. Сэйку же сказал: «Не бойтесь. Земля трясется оттого, что рисует меня монах алчный. И еще раз трясти будет». И вправду — когда живописец работу закончил, земля и горы содрогнулись с силой. Кадзан упал и склонился перед Сэйку. Тут Сэйку почуял, что пришел его смертный час. Ушел он в свою келью и сел неподвижно, душа очистилась, и покой снизошел на него. Стал читать «Сутру лотоса», дыхание его прекратилось, и Сэйку скончался.
О святом Куватори из земли Этиго[59]
(«Хокэ кэнки», № 47)
Покуда святой Куватори в миру жил, мыслями был неправеден. И хоть взошли семена, посеянные в прошлых рождениях, и он обрил голову и вступил на Путь, но был глуп и к учению негоден. Только почитывал изредка «Сутру лотоса» и ничего другого знать не хотел. Но потом, собравшись для веры с силами, зло отринул. С рассвета и до заката не расставался теперь с «Сутрой лотоса», а с наступлением сумерек и до утра читал ее. Когда только вступал он на Путь, Куватори смастерил статую Великого священного Будды высотою в пять или шесть дзё. Вставал перед ней и «Сутру лотоса» читал. Поэтому люди прозвали его Святым Великого Будды. Потом стал он жить на горе Куватори. Поэтому его называли Святым Куватори.
