— Значит, нужно приложить все силы и старания, нужно обязательно восстановить работоспособность такого замечательного героя как «Три…» кгм… как Васька Шубин…
— Ванька! — перебила премьер-министр.
— Да-да, совершенно верно, именно Иван Иванович Шубин, а мы всемерно в этом музею поможем, любое финансирование, любые ресурсы, но нужно сильно постараться уложиться в очень сжатые сроки! Страна должна знать — и чествовать — своих двенадцать раз героев! Я верно думаю, Марина Казимировна? — и круглый мячик Кургиновой головы подпрыгнул в сторону премьер-министра, смешно взмахнув венчиком остатков седых волос над большими обезьяньими ушами.
— Вы свободны, Ашот Сергеевич! — отрезала премьер-министр и, неожиданно, взяла Начспаса под руку, развернула лицом в сторону от МОТ'а и прочих чиновников. — Проведите меня к… провалу.
* * *
В закатных лучах солнца площадка трофейной бронетехники последней гражданской выглядела нереально-насыщенной, как будто нарисованной масляными красками. Прямо между «Акацией» и «Гиацинтом», посреди нагромождения битого камня, прободной язвой внутрь земли уходила шестиметровая дыра, на краю которой суставчато-сегментированной металлической сколопендрой извернулся двигательный отсек тела робота-синтета. Еще потрескивали горячие после взрыва камни. Между секциями оплывал и приторно вонял синтетический мышечный гель. Крыльчатка одной из турбин каким-то чудом врезалась прямо в ствол САУ и застряла в прорезях дульного тормоза, сделав из пушки странное сюрреалистическое подобие ромашки.
Охрана премьер-министра как-то растворилась в сгущающихся тенях наступающего вечера — если раньше Начспас её постоянно чувствовал и… напрягался, то теперь даже еле слышное жужжание флайера со снайперами над головой смазалось, не замечалось.
— Значит, вот так вот мерзко пахнет место подвига… Да, никакая голографическая камера и никакой информотчет не передадут этого ощущения… Мощно… И жутко. Вы участвовали в спасработах лично?
— Да, я начинал горноспасателем еще во время подземных заводов.
— Да, извините, я читала. Я хотела сказать… Вы отлично справились с полученным делом, аналитики еще представят свой отчет, но я — лично я — не увидела ни одного неуверенного действия и непродуманной команды. Больше Вам спасибо за то, что произошло, и … за то, что не произошло. От государства, конечно, еще будут награды, но лично от меня — спасибо, и просьба…
— Слушаю Вас, Марина Казимировна.
— Не обижайтесь на Ашота Сергеевича. Он непростой человек, едкий, упрямый, очень правильный — но он сильно болеет о том деле, которое только свершится. Завтра.
