Я растерялся, поскольку всегда старался избегать женских слез. Они приводят меня в замешательство и совершенно выбивают из колеи, хотя на самом деле за ними редко сюит что-то серьезное. Вдобавок ко всему, слезы Аморель оказались для меня полной неожиданностью. Если бы я не видел этого собственными глазами, ни за что бы не поверил, что Аморель вообще способна плакать.
В обычной ситуации я попытался бы незаметно ретироваться, сделав вид, что ничего не заметил, или, может быть, даже насвистывая какой-нибудь бодрый мотив для пущей убедительности. Однако сейчас путь к отступлению был отрезан: девушка лежала не просто у меня под ногами, но и поперек тропинки, по которой я шел. При всем желании я не смог бы игнорировать ее присутствие.
Я постарался с достоинством выйти из неловкого положения. "А, так вот вы где, Аморель! - воскликнул я самым жизнерадостным тоном, на какой был способен. - Вижу, вы уже набрали колокольчиков. Пойду скажу Этель, она будет в восторге".
Аморель вздрогнула от неожиданности и резко села, так и не поворачивая ко мне лица. Я хотел было идти своей дорогой, но внезапно меня охватило сочувствие. Тщетно напоминал я себе, что женские слезы чаще всего не так серьезны, как кажется. Я чувствовал, что, по крайней мере, должен хоть как-то утешить ее.
- У вас что-то случилось, Аморель?- смущаясь, спросил я.
Она покачала головой, все так же пряча лицо.
- Нет, ничего. Просто веду себя как дура, вот и все.
- Могу я для вас что-нибудь сделать?- нерешительно предложил я, смутно догадываясь, что, вероятно, есть много такою, что я мог бы прямо сейчас для нее сделать, однако не зная наверняка, что именно.
- Нет.- Потом она вдруг! повернула ко мне заплаканное лицо, и её голос зазвучал со страстью, больше напоминавшей ярость. - Впрочем, подождите! Сядьте и скажите мне, сильно ли вы ненавидите Эрика. Ведь вы же ненавидите его, правда? Так вот я хочу знать, кто из нас двоих ненавидит его больше.
- Аморель!- я попытался изобразить возмущение, но тем не менее послушно опустился на землю рядом с ней.
Она улыбнулась мне, хотя улыбка вышла довольно жалкой, потом смахнула с глаз остатки слез и продолжила уже более нормальным голосом.
- На самом деле вы неплохой парень, Пинки, несмотря на всю эту вашу накрахмаленную чопорность и правильность. Знаете, многие мужчины, когда видят, что девушка совсем раскисла, думают, что наступило самое время ее полопать.
- Уверен,- сказал я (кажется, несколько неестественно),- что никогда не стал бы пользоваться расстройством женщины в столь низменных целях. К тому же у меня нет ни малейшего желания, как вы выразились, кого-то "лапать".Однако в душе я не мог не признать, что, пожалуй, в некоторых случаях, о которых мы сейчас не будем говорить, роль такого "мануального психотерапевта" не лишена определенной приятности.
