Пиратка перевела взгляд на пуэри, но тот промолчал, не отводя глаз. Энормис вёл себя так, словно его ничуть не интересовала перебранка, однако Рэн не сомневался, что тот мысленно подписался под каждым словом архимагессы. Чародей намеревался убить Хелию и в менее критичной ситуации. Так что, может быть, помешав ему, пуэри лишь дал девушке несколько дополнительных дней жизни. Не более того.
Слова и голос Литессы кого угодно заставили бы замолчать и задуматься. Но только не Хелию.
– Не надо меня пугать, – неожиданно твёрдо выговорила она. – Если вы сами себя запугали, нечего пенять на того, кто не боится.
Литесса устало вздохнула, махнув рукой на безнадёжную девчонку. Но, повернувшись к Эну, пуэри заметил, что чародей смотрит на пиратку, а в глазах его появился интерес. Впервые за последние полгода, с тех пор, как погибла Лина. Видеть это выражение на лице спутника стало настолько непривычно, что Рэн счёл, будто ему показалось. Тем более, что секунду спустя странная заинтересованность исчезла, уступив место привычному для чародея равнодушию.
Зевнув, Энормис улёгся на свой плащ.
– Всё, всем отдыхать. Я не спал пару суток, и вскоре у меня снова не будет возможности выспаться. Так что если кто-то помешает мне, обещаю, обижаться ему уже не придётся, – и, помолчав, вполголоса добавил, непонятно к кому обращаясь: – Тебя это тоже касается.
Переглянувшись, остальные сочли за лучшее не спрашивать, что будет с теми, кто помешает чародею спать, а потому молча улеглись на свои места и больше ни о чём не разговаривали.
Ночь выдалась холодной. Может быть, именно поэтому Рэну так и не удалось толком выспаться. А может потому, что ему снилось, как гигантские черви с лапами бегут по человеческим городам, пожирая всех на своём пути. Вот только среди этих «всех» уже не было людей – только другие выродки. И чем больше жрали черви, тем больше они росли, со временем переставая помещаться даже в широкие улицы. Когда кончилась мелочь, огромные мерзкие туши начали пожирать друг друга, до тех пор, пока не остался только один из них. И в миг, когда в невообразимых размеров пасти исчезли горы, пуэри проснулся.
Утро началось с пикировки между Литессой и Хелией, и Рэн даже предположить не мог, с чего она началась. Когда он начал прислушиваться, они спорили о том, являются ли левиафаны мутантами, а через минуту перескочили на вопрос о необходимости магии в Нирионе. Закончилось всё тем, что Литесса, произнеся: «Зато с помощью магии я могу сделать вот так», – щёлкнула пальцами, и Хелия больше не смогла произнести ни звука. Она открывала рот, даже кричала, судя по виду, но вскоре поняла, что лишь зря надрывает связки, и, сверкнув глазами, замолчала, напоследок показав архимагессе неприличный жест. Энормис, понаблюдав какое-то время за потугами пиратки, одобрительно хмыкнул и, похоже, взял этот способ себе на заметку.
