– Я бы не стал радоваться, – сказал я. – Мы всё же в тупике. И прохода дальше найти не удаётся. Есть путь, ведущий дальше на запад, но моё заклинание не может проникнуть туда. А завтра его, скорее всего, не будет.
– Завтра может оказаться, что этот тупик – вовсе не тупик. Как сегодня, – сказал Рэн.
Мы замолчали. В полной тишине Хелия зевнула, и остальные поневоле сделали то же самое.
– Как же хочется спать, – сказала пиратка, потерев глаза. – Честное слово, идти лучше, чем торчать тут и ждать, пока треклятый Лабиринт соизволит сдвинуть стены.
Удивительное дело, но архимагесса согласилась с ней, устало кивнув.
– У вас у всех глаза покраснели, – сказал Рэн.
– У тебя тоже.
– Сколько ещё ждать?
– Мы отдыхали часов восемь, потом шли часа четыре. Ещё полсуток.
– Ну и тоска! Я слышала, туземцы на южном побережье Южного моря пытают пленников, не давая им спать неделями. Мне казалось, что этим ничего невозможно добиться, но теперь понимаю, что можно.
– Мы не спали всего тридцать часов. Это не такая уж пытка.
– Мальчик, я посмотрю на тебя дня через три. Или четыре. Поверь, пытка самая настоящая.
– Может, не будем о пытках?
– Не думал, что эта тема тебе неприятна. Я видел, как ты ломал человеку пальцы один за другим, а потом сломал ему шею.
– И не забудь тех наёмников, которых он отправил голышом через Острохолмье.
– Вас послушать, так я сущее чудовище. Вы же не думаете, что мне приятно было это делать?
– Ха! По тебе не скажешь, что ты об этом сожалеешь. Я, между прочим, тоже помню, как ты готов был меня прикончить, лишь бы не брать с собой на материк.
– Трое против одного – это нечестно! Но хорошо, одолели. Я садист и убийца, обожаю смотреть на чужие мучения и смерть.
– Это уже ближе к истине.
– В свою защиту могу сказать, что делал это только в меру необходимости. А вот вы, леди Фиорана, за свою долгую жизнь совершали поступки намного худшие, я уверен.
– Не собираюсь оправдываться. Это политика. В ней праведники раньше других отправляются кормить червей.
– Теперь мы говорим об убийствах. Подходящая тема, Эн?
– Как нельзя более. Спасибо, что не вняли моей просьбе. Как любой уважающий себя садист, я просто хотел отвести от себя подозрения.
Такая вялотекущая беседа заняла нас на какое-то время. Хелия говорила меньше других – то ли потому, что устала, то ли потому, что заинтересовалась. Ручаюсь, из этого разговора она узнала о каждом из нас троих много нового.
Чем больше мы думали об усталости и головной боли, тем сильнее они на нас наваливались. Обитатели Лабиринта оставили нас в покое, убравшись куда-то за пределы освещённой люмиками области, хотя от ощущения их присутствия избавиться так и не удалось. Как знать, может и сонливость тоже являлась следствием влияния Лабиринта? В тот момент я готов был списать на него все свои неудобства.
