— Шинели снять, вещевые мешки снять. Все оставить здесь, около церкви, и выделить человека для охраны, — приказал капитан.
— Крылов, два шага вперед, марш! — скомандовал Колбаско.
Крылов вышел из строя, снял с плеча винтовку, поставил ее к ноге и уставился на капитана.
— Останешься здесь, — сказал Колбаско.
— Ну да-а-а…
— Молчать! — рявкнул на Митю капитан и как бы между прочим добавил: — Не рота, а черт знает что! Остальным немедленно заправиться патронами и гранатами, — и капитан показал рукой: — Боеприпасы в этом храме.
Когда нагрузились боеприпасами, Колбаско построил роту и скомандовал:
— Правое плечо вперед, марш!
Взвод Сократилина тащился в хвосте. Обе руки Богдана были заняты коробками с пулеметными лентами. Могилкин согнулся под ящиком с патронами, его кидало из стороны в сторону. Левцов подвесил к ремню три противотанковые гранаты, они оттянули ремень и колотили его по ляжкам. Учитель словесности, перепоясанный накрест пулеметными лентами, очень напоминал питерского рабочего, идущего защищать революцию от Юденича. «Куда идем, зачем? — размышлял Сократилин. — Неужели на ту сторону Волхова?»
Рота свернула в переулок, и он сразу резко пошел под уклон. Из переулка попали на узкую извилистую улицу, которая вела к переправе.
— Куда это нас гонят? — спросил Попов.
— Вперед, на запад! — пискнул из-под ящика Могилкин.
Крутая извилистая улица была забита повозками, лошадьми, вместе с войском отходили и цивильные, с чемоданами, огромными узлами. Крохотная старушонка в белом застиранном платочке, перекинув через плечо веревку и согнувшись, тащила за собой рыжего теленка. Теленок вдруг заартачился, мотая головой, стал пятиться. Старушка кричала: «Куда, проклятый, куда, идол?!» — а теленок тащил ее назад. Ездовой на повозке с ранеными решил ее объехать и наскочил на повозку с военным имуществом. Они сцепились колесами. Движение остановилось, образовалась пробка. А повозки никак не могли разъехаться.
Залп зениток с треском разорвал небо.
— Воздух!
— Воздух! — закричали в повозке раненые — Чего топчешься, сволочь! Угробить нас хочешь! Гони-и!
Ездовой вскочил на ноги и что есть силы ударил лошадь. Она дернула и опрокинула повозку с военным скарбом. По булыжной мостовой покатились зеленые ящики. Дорога в один, миг очистилась, Только диким галопом неслись ошалелые кони. Их нещадно лупили. И напрасно! Животные тоже не любят умирать. Взвод Сократилина разбегался.
— Куда? Назад! — кричал Богдан. — Ложная, тревога. Костыль.
