— Я фаталистка и принимаю человеческую участь как данность. Перспектива конца меня, конечно, не радует, но я научилась не бунтовать против того, что не могу изменить.
— Вы скоро договоритесь до подражания Монтеню: «Психоанализ есть наука умирания?» Лично я плевать хотел и на философию, и на учение Фрейда! Не желаю учиться умирать, хочу воскреснуть. Мое время сосчитано: у меня есть двадцать шесть лет, чтобы отодвинуть «прощальный поклон». Я требую бессмертия для моей семьи. К тому же стремится любой нормальный человек.
— Не согласна, норма — это смертность. Обратный отсчет начинается в день рождения. Примите это как данность! Контролировать можно все. Кроме смерти.
— Вы не понимаете, о чем я говорю. Принимаете меня за Дон Кихота, а я — Джеймс Бонд. Моя смерть — бомба, а я должен ее обезвредить. Под музыку Джона Бэрри, если понадобится. И тем хуже, если вы считаете меня завзятым наркоманом.
Мадам Анкидю была в замешательстве. Она смотрела на меня, как смотрят на нищего, когда в кармане нет мелочи. За окном гудели машины, они рвались вперед, загрязняя выхлопами воздух. Пятидесятилетние мужчины и женщины сидели в дорогих тачках в ожидании зеленого света, дышали пылью и бензиновыми парáми и слушали, как диктор France info каждые пять минут предупреждает о повышенном содержании окиси углерода в воздухе. Я почти слышал их мысли: «Проклятие, жить осталось двадцать лет, а до ворот Майо буду ехать не меньше часа, глотая яд из атмосферы. Воистину, на смертном одре пожалеешь о попусту растраченном времени». Одна из великих загадок нашего века: почему мы, недолговечные существа, терпим пробки на бульварном кольце?
— Между тем все просто: я принадлежу к последнему смертному поколению и хочу стать частью первого бессмертного. Моя смерть — не более чем проблема планирования.
Мой психоаналитик улыбнулась, как будто я прошел своего рода тест для психопатов. Думаю, она с удовольствием отправила бы меня в ближайшую психушку. Ей было не привыкать слушать всякие глупости, но сегодня я перешел все границы. Меня раздражала снисходительная улыбочка, с которой она делала записи, словно готовилась к ближайшей примерке у Одиль Жакоб. Доктор написала адрес своей шикарной ручкой «Монблан» и протянула мне рецепт.
— Кажется, я знаю человека, который сумеет вам помочь. Правда, он работает в Иерусалиме над обновлением клеток. Курс витаминов вам не повредит. Могу я сделать селфи с вами? Моя идиотка-племянница обожает ваши шоу. Особенно ей понравился эпизод со свернутой челюстью, которая мешала вам говорить.
