Вечная жизнь | страница 16
В предисловии к изданию 1831 года романистка так писала о времени работы над книгой: «Лето было сырым и холодным, беспрестанный дождь целыми днями не выпускал нас из дому». Я поднял голову. Тяжелые капли отскакивали от стекол, по мощенному булыжником музейному двору текли черные ручьи. «Это было ужасающее зрелище; и в высшей степени ужасающими будут последствия любых попыток человека обмануть совершенный механизм Творца» — предупреждала Мэри Шелли своим «Франкенштейном».
— Что делаешь?
— Чччерт!
Роми подобралась неслышно и напугала меня. Я начал понимать, как швейцарская погода повергла в ужас Мэри Шелли, а потом и весь мир.
— Ничего тут интересного нет, — заявила моя дочь, — одни древние книжки. Давай пойдем, а?
— Сейчас, только покажу тебе еще одну — последнюю — книжку.
В зале постоянных коллекций мы подошли к тóму «Фауста» Гёте, открытому на оригинальных иллюстрациях Делакруа[65].
— Он кто, этот Фауст?
— Один парень. Хотел стать бессмертным и заключил договор с дьяволом.
— Получилось?
— Сначала да: продал душу и помолодел, но потом все осложнилось.
— Конец плохой?
— Да уж конечно, хуже некуда. Он влюбился.
— Ты эту книгу хотел мне показать?
— Нет.
В витрине по соседству с Гёте лежала египетская Книга мертвых, внушающая трепет своими магическими загробными иероглифами. 5000 лет назад неизвестный писец начертал на папирусе инструкцию для людей, уходящих в Царство мертвых. Человек испускал дух, и его сердце клали на чашу весов перед богами. Душа должна была пройти через несколько испытаний (встретиться со змеями, крокодилами и огромными омерзительными насекомыми), чтобы «выйти к свету», то есть подняться на небо в солнечной ладье бога Ра и поплыть в райский город Гелиополис. Впоследствии три монотеистические религии только и делали, что заимствовали у египтян этот «распорядок».