Джуд небрежно сунул руки в карманы:
– Мелочь, ничего особенного.
– Никакая это не мелочь, – возразила я. Мне не хотелось, чтобы он вот так запросто от этого отмахивался. – Хотя мне интересно, как ты умудрился провернуть все так, что никто ничего не услышал и не заметил.
– Это потому, что я настоящий ниндзя, когда речь идет о всяких оградах, – криво улыбнулся Джуд. – А еще потому, что живу в соседнем доме. – Дернув подбородком в сторону ближайшего к нам особняка, он изогнул бровь и выжидающе уставился на меня.
– Так это твоя семья купила дом у Чедвиков прошлой осенью? – изумилась я, не сводя глаз с соседнего коттеджа. Удивительно, но он по-прежнему казался пустующим.
– Ну конечно.
– И ты мой сосед?
Блин, американская мечта любой девчонки – жить по соседству с парнем типа Джуда. Почему же я чувствую себя так, словно проглотила кирпич?
– Нет. – Он прикрыл ладонью рот, пытаясь скрыть улыбку. – Ты моя соседка.
– Ну, – вздохнула я, – тогда это называется соседство.
Он кивнул. Сегодня его серые глаза были блестящими, как новенькие никелевые монетки.
– Значит, так и есть.
Четыре слова. Всего четыре слова – и этот взгляд, эти глаза, этот парень… Хорошо, что колени у меня все-таки не настолько ослабли, чтобы я прямо здесь свалилась в обморок от восторга.
– Ну так что, соседка, – Джуд внимательно изучал меня, – как ты отнесешься к вечеру пятницы, например?
– Как к вечеру пятницы, конечно.
Слава богу, нахальство ко мне вернулось, как и та сильная часть меня, что не поддается на провокации и не теряет головы. Ни один парень на свете, каким бы божественным творением он ни был, не превратит меня в томно вздыхающую, хлопающую ресницами влюбленную маньячку.
Джуд цокнул языком.
– Слабовато, Люс. Придется нам потренироваться на скорость и резкость ответов, если ты собираешься проводить со мной время. А то мне за тобой не угнаться.
– Тогда есть простое решение проблемы. – Я скрестила руки и оперлась спиной на ограду вольера. – Я не буду проводить с тобой время.
– То есть ты решила поумнеть и держаться от меня подальше? – Он понизил голос.
– Чтобы Люси, да поумнела? – Требуется особое мастерство и дисциплинированность, чтобы в такую жару выковывать слова изо льда. – Скорее я возьму отпуск на три месяца.
Клянусь, будь я собакой, у меня шерсть на загривке встала бы дыбом или я бы уже поджала хвост. С такой мамой, как у меня, никогда не знаешь, то ли биться до последнего, то ли падать на спину и подставлять живот.
