Вспомним, к примеру, случай из такой "антирелигиозной борьбы с предрассудками мусульман", проводимой большевиками в годы гражданской войны, который приводил Мирсаид Султан-Галиев. Некий красный комиссар, в доказательство того, что Коран не является "священной книгой", бросил его на глазах у толпы крестьян-мусульман на землю и начал топтать - мол, "вот видите - никакой Аллах меня за это молний с неба не ударяет".
С одной стороны, конечно, неверно относится к Корану, как и к любой другой книге, как и вообще к какому-либо предмету как к "священному", неверно делать идол, объект поклонения из чего-либо (и этому как раз таки учит ислам - "нет бога кроме Аллаха", и никакой предмет (или человек), как верно учит ислам, не может быть предметом поклонения, не должен рассматриваться как более близкий к Аллаху, чем остальные предметы). Но, с другой стороны, разве хорошо топтать книги - тем более, книги, несущие в себе ценную информацию, прогрессивные, революционные книги? Разве правильно, к примеру, топтать книги Маркса, Энгельса, Ленина? Конечно, ударом молнии за это Аллах не покарает (Аллах - не дяденька на небесах), но те, кто топчут революционные книги, закономерно оказываются в будущем "наказаны" объективным ходом исторического процесса как контрреволюционный класс, оказываются свергнуты в ходе будущей революции.
По иронии судьбы, участь, подобная исламу, ждала и марксизм-ленинизм через 70 лет: "демократы" в 1991 г. (которые были во многом выходцы из советской системы власти), вместо того, чтобы бороться со сталинско-брежневским извращением марксизма-ленинизма, огульно заклеймили марксизм-ленинизм как "утопию".
Но, если ошибки в политике ранних большевиков (времён Ленина, времён гражданской войны) по отношению к исламу объяснялись их незнанием ислама, и были не нарочными, то более поздняя (уже с середины 1920-х гг., со времён Сталина) враждебность Советской власти к исламу стала уже осознанной контрреволюционной, колониальной политикой.
Интересную информацию по данной теме даёт книга Е. А. Резвана "Коран и его мир" [Резван Е. А. Коран и его мир. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001]. Автор - буржуазный учёный, университетский профессор, и взгляд его на ислам, разумеется, не может не быть искажённым: само название уже наглядно показывает, что автор толкует Коран по-идеалистически (как будто у Корана - "свой особый мир", отличающийся от нашего материального мира!); автор ставит Коран в один ряд с поэзией Пушкина и т. п., т. е. принижает уровень Корана до уровня поэзии; зачастую он смешивает Коран с варварскими традициями народов, принявших ислам (к примеру, в другой своей работе он перечисляет, при каких заклинаниях использовался тот или иной аят Корана, хотя колдовство по Корану запрещено - г-н Резван, конечно, признаёт данный факт запрета, но продолжает утверждать, что-де колдовство, якобы, тоже часть мусульманской культуры). В силу своего буржуазного (или мелкобуржуазного) социального положения г-н Резван в принципе не способен понять революционную сущность Корана - говоря словами из Корана, "Аллах запечатал его сердце и его слух (т. е. они закрыты для принятия руководства Аллаха), и глаза его закрыты".
