Расстались мы с генералом довольные друг другом. В разговоре с ним я был сердечен и деловит, спрашивая конкретные вопросы и проявляя неподдельный интерес к опыту маститого вояки. Я пообещал прислать Ермолову несколько инженеров, выходцев Путейного института, коим я заведовал. На Кавказе хронически не хватало компетентных специалистов и десяток инженеров и топографов стали значительным подспорьем для Кавказского корпуса. Со своей стороны Алексей Петрович обещал всяческое содействие моим людям, кои будут командированы на Кавказ, бел излишнего афиширования этого факта. Хотя Петербург находился далеко, доброхотов, делающих карьеру на доносительстве, на Кавказе хватало.
Помимо поездки на Кавказ, 1820 год принес мне встречу с двумя легендарными гениями, имена которых и в XXI веке знает каждый, а именно с Пушкиным А.С и с Лобачевским Н.И.
С Александром Сергеевичем я познакомился весной 1820 при довольно неблагоприятных обстоятельствах. Содержание некоторых его стихотворений было прямо или косвенно направленно против Аракчеева, всесильного фаворита моего брата, и против самого Александра. За такие дела ему светила Сибирь. Я не припоминал, чтобы Пушкина сослали в Сибирь в истории, которую я знал, но на всякий случай решил перестраховаться и замолвить о нем словечко перед моим братом.
Когда Александр приехал навестить нас в Аничков дворец, в послеобеденной беседе я упомянул о Пушкине, прося Александра отменить приговор. Что он, мол, истинный талант, посетовал на его юность. Кто ж, мол, в юности ошибок не делает. Сказал также, что как император, брат может быть милостивым, и, что усвоив сей урок, г-н Пушкин станет преданнейшим слугой его Величества. Александр обещал подумать. Но в итоге поэта сослали на юг, в Кишинев*. Мой брат был изрядным византийцем.
В связи с этим и состоялась моя первая встреча с поэтом. Было немного странным говорить с ним о его творчестве, зная некоторые его еще не написанные произведения. Я посоветовал ему быть более осторожным в суждениях и дал ему рекомендательное письмо к Ивану Никитичу Инзову, наместнику в Бессарабии. Я так же выразил надежду, что его ссылка будет недолгой и пообещал еще раз замолвить за него слово перед Александром. На том мы и распрощались.
Встреча с Лобачевским состоялась, когда посетил Казань, в связи с открытием факультета механики. Как я уже упоминал, одна из моих должностей состояла в инспекции Императорских училищ. Дело было в том, что моя должность не была точно означена и заключалась именно в инспекции. Но это давало мне возможность инспектировать высшие учебные заведения России, коих насчитывалось менее десятка, а также примечать и отбирать наиболее талантливых студентов и профессоров. Помимо меня существовало Главное Правление Училищ, которое заведовало этими учебными заведениями, одобряло или запрещало программы обучения, а также исполняло и мои функции по инспекции.
