Его убивает лишь страх одиночества.
В дверь громко застучали, и Калеб подлетел с дивана, быстро выключив музыку. Мартин пришёл раньше, чем обещал. Это в его духе.
Друг стоял на пороге с пустыми руками, чем очень удивил Калеба, ведь тот считал, что он будет с виски или водкой. Мартин зашёл в дом, поздоровался и сел на диван.
— Вижу, тебе тут весело, — подметил он, указывая на бутылку из-под кока-колы.
— Немного есть. Ты сегодня без алкоголя, удивительно.
— Да, сам в шоке. Просто у меня появилась идея получше.
Калеб заинтересовался и сел на диван рядом с другом.
— Валяй.
— Мне пришла в голову мысль, что нам нужно развлечься. Думаю, что клуб — это отличное место. Плюс, там есть классные девушки.
— Нет, я против. Не приветствую такое удовольствие.
— Тебе что, развлечься не хочется? Скажи, когда ты в последний раз был с девушкой? — спросил Мартин.
Калеб напрягся. Его раздражали такие разговоры.
— Тебе этого знать не нужно.
— Да брось, рассказывай, я же твой лучший друг.
— Нет.
Мартин тоже начал злиться.
— Калеб, не будь трусом.
И тут парня как с цепи сорвало. Он подскочил с места, бросил яростный взгляд на друга и уже приготовился ему врезать. Мартин засмеялся.
— Ты разозлился, невероятно. Так что ты стоишь? Ударь меня! — играл он, чем очень удивляет парня. — Или ты слабак?
И тут Калеб не выдержал и со всей силы удаарил другу в нос. В этот момент все лампочки в доме взорвались яркой вспышкой, Калеб отпрыгнул, закрывая лицо руками, а Мартин даже тихо вскрикнул.
— Что это за херня? — спросил друг, держась за нос, с которого шла кровь.
— Я… я не знаю, — ответил Калеб и поднял голову.
Лампы искрились в тех местах, где были стеклянные лампочки. Парень не мог понять, как такое могло произойти.
И он поднялся на ноги; что-то подтолкнуло его это сделать. Подошёл к настольной лампе, которая искрила яркими, но маленькими, молниями. Калеб был удивлён такой красотой, что даже не обращал внимания на просьбы быть осторожным от Мартина.
Он дотронулся до искр, но его не ударило током, как он ожидал. Энергия прошла по каждой клеточке тела, согревая теплом. Он чувствовал, как стал чем-то другим. Даже иным.
Можно сказать, что сверхъестественным.
