«Все в прошлом, – напомнила Селена себе. – Я изменилась. На этот раз все будет по-другому».
Костас положил сумку на кровать и с тревогой посмотрел на нее.
– Ты зайдешь к моей бедной Амелии?
– Я для этого и приехала, – спокойно ответила Селена и даже улыбнулась. Она последовала за Костасом вдоль прохода в главную спальню. Его «бедная Амелия» лежала на огромной кровати в симпатичном синем халате, рядом с ней стояла полупустая тарелка винограда. От смертного одра она была так же далека, как Северный полюс от Южного.
– О! – воскликнула Милли и отложила в сторону журнал, который читала. – Вот и ты. Я начала думать, что ты передумала. – Что, черт возьми, ты сделала с волосами?
– Отрезала, – сказала Селена. – Здравствуй, Миллс. – Она подошла и села на край кровати. – Мне сказали, ты больна.
Милли поморщилась.
– Так и есть. Я еще никогда не чувствовала себя так ужасно. Меня постоянно тошнит, но со стороны этой старой кошёлки не добьешься и капли сочувствия. Она думает, что я все еще должна обслуживать столики. Было бы неплохо, если бы меня вырвало на кого-нибудь из посетителей. Вот почему я хотела, чтобы ты приехала. Я думаю, ты поймешь меня. Но, – Милли остановилась, – может быть, тебе больше повезло, и тебя тошнота не мучила?
В комнате было жарко, но Селену пробил озноб.
– Милли, ты беременна? – спокойно спросила она.
– Ну конечно. Естественно. Костас рад до беспамятства. Еще бы, ведь не ему приходится мучиться.
Милли взяла виноградину и закинула ее в рот. – Могу есть только фрукты. Кошмар.
«Нет, – подумала Селена, ощущая мучительный спазм в горле. – Это у меня кошмар. После всего, что случилось, как она могла так со мной поступить?»
Селена встала с кровати.
– Как правило, утреннее недомогание проходит после первого триместра, если только тебе не повезло. В любом случае, это не дело жизни и смерти. Надеюсь, все пройдет хорошо, – сказала она и направилась к двери.
– Куда ты идешь?
– Назад в Великобританию. Куда же еще? – четко произнесла Селена.
– Но ты только что приехала, – запротестовала Милли. – Кроме того, это не только из-за ребенка, Лена. У нас огромная проблема, нам нужна твоя помощь.
Конечно же у них проблемы…
Разум кричал, что пора уходить, но Селена колебалась.
– Полагаю, речь идет о деньгах, – проговорила она. – На мой взгляд, таверна процветает.
– Процветает. Что делает ситуацию еще более ужасной!
– И это значит?..
Лицо Милли покраснело, глаза наполнились слезами.
– Это значит, что нас обманули. Мы можем все потерять – наш дом, нашу жизнь, все.
