Через пятнадцать минут – Рафаэль беспрестанно звал Аллегру, идя сквозь папоротники, – он увидел ее. Она сидела у большого камня, неловко вывернув ногу и опустив голову. Глаза ее были закрыты, но, когда Рафаэль подбежал и положил ее голову себе на колени, она посмотрела на него.
– Ты теперь просто обязан приковать меня наручниками к кровати, – произнесла она, улыбаясь. – Только избавь меня от нравоучений.
Лицо ее было бледным, лоб в испарине, но улыбка воодушевила Рафаэля.
– Ты ударилась? – спросил он, дрожащими руками проверив ее тело – нет ли ссадин, синяков.
– Лодыжка, – вздохнула девушка. – Она не сломана, нет. По крайней мере, я не думаю, что сломана. Но я споткнулась об этот дурацкий камень и растянулась. – Прижав руку к животу, она дрожащим голосом добавила: – С ребенком вроде все в порядке.
Чувствуя, как все внутри сжимается от страха, Рафаэль поднял Аллегру на руки.
– Давай-ка пойдем домой, – сказал он, поворачиваясь к вилле и крепко прижимая к себе свою драгоценную ношу.
Аллегра не помнила, как они дошли. Прижавшись щекой к твердой груди своего спасителя, она слушала успокаивающие удары его сердца. Почти час она провела в лесу, терзаясь страхом. Деревья подступали, окружая ее темнотой, нога болела, а представить себе реакцию Рафаэля было просто невозможно. Однако Аллегра поняла, что боится не потерять свою свободу и независимость, а столкнуться с гневом своего «гостеприимного» хозяина. Что-то определенно заставляло его все и всех контролировать, и это темное отчаяние пугало Аллегру больше всего, поскольку она опасалась, что своим необдуманным поступком навлечет на себя куда более сильный гнев, чем прежде. Однако Рафаэль не сказал ни слова! Более того – он казался таким нежным и заботливым. Принес Аллегру домой на руках, вызвал Марию, попросив у той холодные компрессы и чай, позвал доктора. Врач, послушав пациентку, объявил, что с малышом все в порядке, перевязал ногу Аллегры и строго приказал не напрягать ее в течение недели – несомненно, к великой радости Рафаэля. Когда он ушел, девушка уснула.
Когда она открыла глаза, Рафаэль сидел около ее кровати, опустив голову на руки. Он казался измученным, и впервые за все это время на нем не было привычной невозмутимой маски, которую он носил на людях.
– Привет, – хрипло произнесла Аллегра, облизнув пересохшие губы.
Рафаэль поднял глаза – они были красными – и ответил:
– Ты проснулась. Вот, возьми.
Он налил в стакан воды со льдом и протянул ей.
