– Нет, мама не получила ни гроша. – Аллегра пожала плечами. – Не знаю почему.
– И она не подавала в суд на алименты?
– Мне было двенадцать лет, и я не задавала подобных вопросов. Честно говоря, я и позже не выведывала у мамы правду, чтобы ее не расстраивать. У нее после таких разговоров всегда портится настроение. Все, что я знаю, – это то, что мой отец устроил так, чтобы мы остались без денег.
Рафаэль, с одной стороны, не был удивлен – ведь кто, как не он, знал о жестокости Мансини, – но с другой стороны, ему были непонятны чувства Аллегры. Если ее отец обошелся с ней так некрасиво, почему она его любила?
– И как же вы жили? – спросил он.
– Мама продала кое-какие украшения, ну и, конечно, были ее дружки, которые нам помогали. – Девушка состроила рожицу. – Звучит ужасно, правда? Но моя мама привыкла жить не ниже определенного уровня, и потому она до сих пор бесится от того, что отец лишил ее такой возможности.
– А ты? Тебя это не злит?
Аллегра пожала плечами, задумчиво проводя пальцами по ожерелью, точно это был некий талисман.
– Для меня материальное благополучие не стоит на первом месте, да и потом, я привыкла зарабатывать себе на жизнь с восемнадцати лет.
– С восемнадцати? – удивленно переспросил Рафаэль. – Ты училась в университете?
– Нет, не училась. – Аллегра сжала губы, взгляд ее стал печальным. – Решила, что это не для меня. А ты учился?
– Нет, я начал работать с шестнадцати лет, – глухо ответил он, чувствуя, как в груди растет ком, а рука сама собой сжимается в кулак. – Нам нужны были деньги.
– Тогда у нас есть кое-что общее. – Аллегра с сочувствием посмотрела на него, и Рафаэль знал, что она специально удерживается от вопросов про его отца.
Тут огни померкли, и началась музыка. Рафаэль не считал себя знатоком, но его поразило выражение лица Аллегры: она была полностью зачарована, в глазах ее стояли слезы. Никогда еще не доводилось ему видеть кого-то настолько захваченного мелодией, и зрелище это тронуло чувствительную струну в его сердце, которую давно уже никто не задевал.
Когда концерт завершился и последние нотки сменила тишина, Аллегра поднялась с места, смущенно смахивая со щек слезы.
– Прости, музыка всегда влияет на меня так.
Рафаэль мгновенно перенесся мыслями в ночь их первой встречи в Риме – тогда она сказала то же самое. И он тогда точно так же хотел ее – чувство это пугало и интриговало его. Тем вечером они занимались любовью – это стало самым невероятным сексуальным приключением его жизни… Увидев румянец на щеках Аллегры, Рафаэль понял, что он не единственный, кто вспомнил ту ночь. Какое-то время они смотрели друг на друга широко раскрытыми, удивленными глазами, чувствуя в груди тяжелые удары сердца. Оба знали, что никуда не ушло и желание. Так позволят ли они ему овладеть собой, как в прошлый раз?
