К жилым помещениям конюхов она шла окольным путем, чтобы ее никто не увидел. Сесили постучала в комнату Коулта. Он открыл дверь почти сразу. Челюсть у него покраснела.
– О господи, Коулт. Мне так жаль.
– Все нормально. Ничего страшного.
– Щека опухла. – Она показала на мешочек со льдом. – Сейчас приложу.
– Я сам. – Он протянул руку.
Она спрятала руку за спину.
– Позвольте мне войти и позвольте сделать это мне. Я чувствую себя виноватой.
Алешандру не сводил с нее твердого взгляда.
– Сесили, дайте мне лед. Вам не надо было ко мне приходить.
Она упрямо сжала губы.
– Впустите меня. Я только хочу убедиться, что с вами все в порядке, и тут же уйду.
Они смотрели друг другу в глаза. Наконец он отступил в сторону.
– Хорошо.
Она вошла и скинула туфли. В комнате была лишь кровать, комод, кресло у окна и крошечный кухонный уголок. Никаких личных вещей Сесили не увидела, словно Коулт подчеркивал, что он здесь временно.
Сесили завернула лед в полотенце.
– Сядьте, – сказала она, указав на кресло.
Он сел. Она устроилась на подлокотнике и приложила полотенце со льдом к его лицу. Он поморщился и мрачно на нее взглянул.
– Лучше бы вы дали мне возможность ответить ему тем же.
– Это стоило бы вам работы. Нокс уж постарался бы.
Они замолчали, и молчание было слишком интимным.
Молчание нарушила Сесили:
– Я сегодня спросила папу о маме. О том споре.
– Что он сказал?
– Не захотел отвечать. Сказал, что это касается лишь его и мамы. И чтобы я не спрашивала его больше.
– Может, и не надо расспрашивать. В браках случаются срывы. Поверьте мне. Это факт.
– У ваших родителей такое бывало?
– У моих родителей был не настоящий брак, – с сарказмом произнес он, – а бессрочное партнер ство… и не надолго.
– Простите.
– Не извиняйтесь. Я уверен, что это даже удачнее, чем большинство американских браков.
Она не сомневалась в его словах. Хотя магия любви все же есть, потому что, несмотря на бурные ссоры, ее родители любили друг друга. Обожали. А вот ей пока не дано узнать такое.
Внутри у нее пустота. Слова Нокса звучали в ушах. Может, это правда? Может, она не способна на любовь, не способна отдать свое сердце? Может, она никогда этого не узнает?
Она держала лед на лице Алешандру и вдыхала его запах… терпкий, мужской, пьянящий.
И вдруг она поняла, что больше не хочет делать над собой усилий, чтобы этого не замечать. Ей необходимо узнать: их с Коултом поцелуй был мимолетным, мыльным пузырем или кое-чего стоил. И что Нокс ошибался.
– Коулт…
