Когда философа критиковали за то, что в его теории не нашлось места для экономики, что в ней отсутствует серьезный экономический анализ, он отвечал, что актуальные философские проблемы лежат не в этой плоскости. Экономика остается одним из главных факторов общественного развития, но суть дела в том, что для определения движущих сил современного социального процесса уже недостаточно традиционных подходов, основанных на экономических анализах, поскольку производительные силы больше не являются потенциалом освобождения и не могут вызвать освободительного движения. Во-первых, потому, что в условиях позднего капитализма рост производительных сил напрямую зависит от научно-технического прогресса, который и определяет развитие общества; так что обращение к анализу производительных сил и производственных отношений, равно как и к политэкономии, уже не считается обязательным, хотя и не игнорируется (сам Ю. Хабермас нередко ссылается на экономические анализы современных ученых-экономистов, в частности Фридриха Поллока, одного из основоположников Франкфуртской школы). Во-вторых, потому, что сейчас экономическая, политическая и социальная сферы особенно тесно взаимосвязаны, и в этом союзе не экономика господствует над политикой, а политика над экономикой. Следует учитывать также то, что в странах позднего капитализма человек подвергается угнетению не столько по экономическим причинам, сколько в результате своих ложных представлений об обществе, складывающихся под влиянием идеологии. В этих условиях категория производственных отношений проявляется как действующая в специфических и достаточно узких рамках, если учитывать, что существуют разные типы взаимодействия людей в самых различных структурах общества. Кроме того, философ убежден в том, что современную экономику нельзя изучать как деятельность в пределах одной страны или системы, поскольку мировое хозяйство становится своего рода единым организмом, вне которого не может развиваться ни одно государство, к какой бы общественной системе оно ни принадлежало и на каком бы уровне ни находилось. Сегодня мы вступаем в эпоху, когда в основе прогресса будет лежать общечеловеческий интерес, ибо за разницей в общественном строе, в образе жизни, в предпочтении тех или иных ценностей стоят прежде всего определенные интересы. Современный индустриальный капитализм все более становится государственно-регулируемой системой в отличие от либерального капитализма, который был предметом исследования К.Маркса, причем такой системой, которая служит ее стабилизации. Тенденция науки и техники как социально обусловленных растет и способствует превращению их в производительную силу. Следовательно, именно эти движущие силы и формы общественного развития должны стать предметом исследования, когда говорят о практике, о диалектике производительных сил и производственных отношений. Тем самым Ю.Ха-бермас открывал новую перспективу исследования общества как системы и определенной социальной структуры, а также социальных ролей различных видов деятельности, их целесообразности и рациональности. Проблемы переводились в другую методологическую плоскость с широким использованием социологических понятий и категорий, сложившихся еще в учении М.Ве-бера. Новый контекст оказался плодотворным и для проективных концепций Ю. Хабермаса: на почве критики таких действенных факторов общественного развития, как научно-техническая рациональность, вырастали некие идеальные конструкты и установки на определенные формы человеческой деятельности, которые, по замыслу автора, могли бы послужить основой для социальных преобразований. Поскольку такой подход сложился у Ю. Хабермаса под воздействием идей М.Вебера и Г.Маркузе, рассмотрим их аргументацию.
