. Имеется в виду не просто совет «сегодня на завтра», а главным образом все, что вложено учителем в формирование мировоззрения, ценностного сознания личности «подлинного человека». «Все эти проблемы, – замечает Вебер, – могут возникать и у каждого техника, ведь он тоже часто должен выбирать по принципу меньшего зла или относительно лучшего варианта. Для него важно, чтобы было дано одно главное – цель»[76]. Под «техником» следует понимать специалистов всех «наук о природе», как их называли в то время. Пытаясь понять цели науки или ее «последние проблемы», мы, говорит Вебер, «подошли к границам самой науки». Вебер не входит в обсуждение положительных и/или отрицательных результатов научно-технического прогресса, не становится ни на позицию просветителей (интеллектуалов-романтиков) с их идеализацией возможностей разума, ни на сторону антиинтеллектуалов, требующих ограничения научного поиска по моральным, экологическим и другим соображениям. Его интересует индивидуальный выбор человеком науки в качестве профессии и призвания, что соответствует духу методологического номинализма. Если отбросить случайности, то возможны два варианта решения:
1) на основе определенной мировоззренческой позиции, т. е. по призванию;
2) путем рефлексивного понимания (отчета) конечного смысла собственной деятельности.
И то, и другое предполагает определенную систему убеждений – экзистенциальных, моральных нормативов. Вебер пишет: «Сегодня наука есть профессия, осуществляемая как специальная дисциплина и служащая делу самосознания и познания фактических связей, а вовсе не милостивый дар провидцев и пророков, приносящий спасение и откровение, и не составная часть размышлений мудрецов и философов о смысле мира. Это, несомненно, неизбежная данность в нашей исторической ситуации, из которой мы не можем выйти, пока остаемся верными самим себе»[77]. Быть верным самому себе – значит иметь если не твердое жизненное кредо, то по крайней мере определенные базовые принципы, исключающие оправдание беспринципности «с помощью дряблого релятивизма». Завершает Вебер свою работу о науке как профессии и призвании словами о необходимости соответствовать требованию – как человечески, так и профессионально. «А данное требование будет простым и ясным, если каждый найдет своего демона и будет послушен этому демону, ткущему нить его жизни»[78].
Было бы ошибкой толковать (из-за упоминания «демона») этот, можно сказать, завет ученого молодежи, идущей в науку, в фаталистическом духе (вера в мойру (рок), покорность судьбе и т. п.). У Вебера отмечается скрытая ассоциация к Сократу, который, характеризуя внутренние духовные импульсы человека (и себя прежде всего), говорил о даймонах, называемых в переводах также и демонами. Это не «злой дух» позднейших религий, а скорее божественный дар, нечто вроде харизмы в творчестве, включающий задатки, архетипы, здравый смысл, интеллект, а также нравственные категории – совесть, справедливость, чувство меры и др. Вебер имеет в виду призвание, своевременно обнаруженное в себе, точнее, убеждение в своем призвании, которое действительно определяет жизненный путь, «влечет и мучает», как говорил Сократ.
