и укладывал
вас спать по вечерам, и любил
вас как родных дочерей вместо меня. Расскажи мне о том, как кого-то отвергают! Как я себя, по-твоему, должна чувствовать, когда вижу, как вы все счастливы вместе? Ты хоть представляешь, как мне больно каждый раз, когда вы называете его папочкой? Как больно думать, что он любит вас по-настоящему, очень сильно любит? Я – его
дочь, и он взял меня к себе только из чувства долга.
Я перевела дыхание и затолкала книги в рюкзак. Не хотелось больше продолжать этот разговор.
– Я не говорю, что у тебя нет оснований злиться, – согласилась Джульетта. – Просто ты спросила, что меня не устраивает, вот я и отвечаю. Мы были очень счастливы, пока ты не приехала. А теперь родители стали чаще ссориться, а мы с Аной почти не разговариваем – если не считать скандалов. Я понимаю, у тебя проблемы и ты себя плохо чувствуешь, но это не отменяет того, что ты делаешь несчастными всех вокруг. Ты разрушаешь мою семью.
Я встала и надела рюкзак.
– Прости меня. – Я постаралась сказать это без злобы, потому что правда почувствовала себя виноватой. – Если бы я знала, как это исправить, я сделала бы все, что в моих силах.
Я обернулась и увидела Дженнифер. Она стояла на лестнице и ошеломленно смотрела на нас с Джульеттой. По ее покрасневшим глазам было понятно, что она слышала весь наш разговор.
– Простите меня, – повторила я, проходя мимо нее.
БРАЙАН
КОГДА «ПЭТРИОТС» ЗАРАБОТАЛИ очередной тачдаун, я решил, что нужно еще выпить. Я пошел на кухню за очередным пивом и подумал об Элле. Она была из Новой Англии, и ей явно больше нравился бейсбол – видимо, в Бостоне любовь к «Ред сокс» впитывают с молоком матери. Но если она хоть немного разбиралась в футболе, то наверняка сейчас смеялась. Я сделал долгий освежающий глоток «Короны» и отправил ей сообщение.
Если ты фанатка «Пэтриотс», ты мне больше не друг.
Она ответила почти сразу.
Ха-ха. Не волнуйся, я не очень люблю футбол. Но если узнаю, что ты топишь за «Доджерс», мы перестанем общаться.
И тут же добавила:
А ты это к чему? Кого они сейчас обыгрывают?
Я улыбнулся. Элле было плевать на футбол, но со мной она была готова говорить о чем угодно. Я начал было набирать ответ, но вдруг осознал, что спустя три года у меня появился ее номер, и я могу просто позвонить ей.
– «Пэкерс» уступают в три тачдауна и один филдгол, – сказал я, как только она взяла трубку. – Это очень печально.
– «Грин-Бей Пэкерс»? Ты что, сырноголовый?[9]
