– Смешно.
Его равнодушный тон снова рассмешил меня, и я облегченно вздохнула.
– Боже, как же приятно смеяться! День и правда был хуже некуда. Спасибо, что заставил меня позвонить. Хотя я до сих пор не могу поверить, что говорю с тобой. Всегда хотелось узнать, как звучит твой голос.
– Мне тоже. Я даже гуглил видео людей с бостонским акцентом.
Я снова засмеялась:
– Да ну тебя! Врешь ведь.
– А вот и нет. Ты, кстати, не разочаровала. Ну-ка, скажи «машина» еще раз.
– Ну ты и козел, – ответила я, но потом все же сказала.
Получилось «ма-а-ашина», и Синдер рассмеялся.
– Мне нравится, – заключил он. – Кстати, о Бостоне… Ты никогда не звонила мне оттуда.
Внутри у меня все сжалось, и я едва сдержала крик. Я совсем забыла о номере телефона! Как мне теперь объяснить, почему у нас одинаковый код города?
– Э-э-э… ну да. Я знаю. Просто мой папа живет в Лос-Анджелесе. Я переехала сюда, когда выписалась из больницы.
Я ожидала, что он разозлится и немедленно потребует встретиться, но он немного помолчал и тихо спросил:
– Почему ты ничего не сказала?
Его настороженный тон удивил меня. Возможно, его задело, что я не рассказала о переезде. Надеюсь, я смогу объяснить ситуацию, не вдаваясь в подробности о последствиях аварии.
– Не знаю. Я долго не решалась снова тебе написать. А потом мы сразу стали общаться как раньше, и я как-то забыла об этом. Ты всегда был для меня другом по Интернету, понимаешь? Возможно, я побоялась разрушить нашу дружбу.
Синдер выдохнул – кажется, с облегчением. Наверное, он тоже немного боялся встречи вживую. С одной стороны, это немного разочаровывало, но, с другой – успокаивало.
– Да, я понимаю, о чем ты. Мне всегда нравилось в наших отношениях именно то, что мы никогда не видели друг друга.
– Почему?
– Мне кажется, при личном общении людям труднее абстрагироваться от внешней стороны моей жизни – красоты, денег, машины, связей. А ты не можешь видеть этого всего, зато видишь настоящего меня. Это здорово.
– О, Синдер, – прыснула я. Я знала, что он не шутит, но от этого почему-то было еще смешнее. – Ты такой сложный. Я под впечатлением.
– Вот видишь? – засмеялся Синдер в ответ. – Ты не даешь мне спуску. Все, кто знает меня вживую, ведут себя иначе. Наигранно и неестественно. Говорят всегда лишь то, что я, по их мнению, хотел бы слышать и делают то, что я им скажу.
– Ну, тогда понятно, почему ты такой эгоист. Может быть, ты и прав насчет анонимности. Наверное, я бы не смогла сказать тебе в лицо, какой ты упрямый, вредный и поверхностный. И что у тебя ужасный вкус в кино. Особенно если ты и правда такой смазливый, как говоришь. И тогда никто не смог бы тебе помешать окончательно превратиться в самовлюбленного придурка.
