– Это она!
– Не могу поверить, что они общаются.
– Не такая уж она красивая.
– Да что он вообще в ней нашел?
Я совершенно не понимала, что происходит. Мой взгляд упал на группу девочек помладше, которые, казалось, готовы были выпрыгнуть из штанов от счастья. Одна из них заметила, что я смотрю на них, и выпалила:
– Привет, Элла!
После этого приветствия меня накрыло гулом других фраз из толпы:
– Привет, Элла!
– С днем рождения, Элла!
– Элла, тебе так повезло!
– Элла, разве Брайан Оливер не милашка?
– С днем рождения!
Сначала я посмотрела на Роба, но он был озадачен так же, как и я, поэтому я повернулась к Джульетте в поисках ответа. Она вскинула вверх руки:
– Не смотрите на меня, я ничего не знаю. Я рассказала только Робу и Вивиан. Понятия не имею, что тут происходит.
Меня не покидало ощущение, что вместо Лос-Анджелеса мы оказались в каком-то параллельном измерении.
– Какой Брайан Оливер? Чему я должна поверить? Что происходит? О чем все говорят? – спросила я, хотя понимала, что ни Роб, ни Джульетта ничего не знают.
Самый красивый парень в школе, Митчелл Дрейтон, он же – самый большой сноб (потому что у него был агент и несколько строчек в парочке телешоу), подошел прямо к нам.
– Привет, Джулз, – поздоровался он с Джульеттой и с ослепительной улыбкой повернулся ко мне.
– Привет, Элла. Ты случайно не устраиваешь тусовку по случаю дня рождения? Тебе не нужен «плюс один»?
Роб подошел ближе ко мне и вперился в него взглядом. Митчелл заметил розу в моей руке, затем оглядел Роба с ног до головы. Посмеиваясь, он немного отступил:
– Прости, дружище. Не знал, что она с тобой.
А мне он сказал:
– Завтра я устраиваю вечеринку, там будут мои друзья актеры. Приходи. И прихвати Роба и Джульетту, если хочешь. В восемь вечера. Джулз знает, где я живу.
И Митчелл удалился. Я разинула рот от удивления, в то время как сердце буквально выпрыгивало из груди. Это было похоже на сцену из типичного подросткового фильма: окружающие внезапно становятся очень добры к героине-изгою, а потом ее прилюдно унижают.
– Ты думаешь, Ана хочет разыграть меня? – шепотом спросила я Джульетту.
– Быть не может.
Голос Джульетты звучал уверенно, но я все равно беспокоилась. Она заметила, что я не верю ей, и покачала головой.
– Серьезно. Ты не заметила, как спокойно она вела себя этим утром? Мама устроила нам обеим вчера головомойку и сказала, что если сегодня мы тебя хоть пальцем тронем, она посадит нас под домашний арест лет до тридцати.
