- Мэм?
Она взглянула на Тая, протягивающего ей тарелку с едой.
- Ой, Тай, спасибо, но...
- Пора ужинать. Вы с детишками должны поесть. - Он бросил на стол ножи и вилки. - Берите все сами. Мы не привыкли к церемониям.
- Ты такой добрый. - Крисси тут же потянулась к вилке, но Эбби успела ее перехватить, и дала малышке ложку взамен. - Не знаю, что и сказать.
- И не надо ничего говорить. - Тай поставил две тарелочки поменьше и по стакану с молоком перед Кэсс и Мэттом, усевшимися напротив и неожиданно притихшими. - Малышка тоже пьет молоко?
- Я дам ей бутылочку после ужина, так что не утруждай себя.
- У нас полно молока. Не беспокойтесь об этом.
Двое коренастых, замызганных мужичков вошли на кухню, увидели детей и растерянно застыли на пороге.
- Все готово, - сказал им Тай. - Заходите.
Они взглянули на Эбби и торопливо сняли шляпы. Один из них оказался тем пожилым мужчиной, который забрал лошадь у мистера Монро. Другой осматривал ее фургон. Оба были лысыми, с более светлой кожей на лбу и красными щеками.
- Опять тушеная говядина, - заметил один из них. - Так я и знал.
Тай махнул рукой в сторону духовки.
- Ага, это единственное, что я умею готовить.
Старик хмыкнул.
- И это все, что осталось в морозилке.
- Тоби, Бык, это миссис Эндрюс и ее дети.
- Приятно познакомиться, - сказала Эбби. - Еще раз спасибо за помощь, мистер... э... Бык.
- Мэм, - отозвались они в один голос. Эбби решила, что, наверное, они братья.
Мэтт смотрел, как работники накладывают себе мясо из большой кастрюли, стоящей на кухонном столе.
- Бык это такая фамилия?
- У ковбоев есть прозвища, сынок, - ответил один из них. - А как тебя кличут?
- Я просто Мэтт.
- И прозвища нету?
- Нет.
- Ну, - протянул мужчина, усаживаясь рядом с мальчиком. Он подмигнул Эбби и повернулся к Мэтту. - Пора бы и тебе заиметь прозвище.
- Как?
- Ты должен сделать что-то особенное.
- Но, Бык, ты же знаешь...
- Не встревай, Тоби. Если тебя зовут Тобиасом, это вовсе не означает, что "Тоби" хорошее прозвище.
Тоби тоже сел, оставив между собой и Эбби один пустой стул. Эбби решила, что он стесняется. Очевидно, в "Жемчужине" женщины бывают не часто.
- Однажды я прокатился на быке, - поведал Бык, - таком вреднющем, что он мог бы отгрызть от злости даже собственный хвост. Но я усидел на нем до самого удара гонга... это было родео в Шайенне, в те дни, когда оно еще не было таким знаменитым. А потом я должен был слезть с быка и уступить место другим деревенским дурачкам. - Он умолк, чтобы проглотить кусок мяса, пока юные слушатели, затаив дыхание, ждали продолжения.
