.
В январе 1920 г. монгольские офицеры и солдаты не раз посещали русские селения Усинской волости Енисейской губернии. В документах нашло отражение разбирательства волостных властей по такому происшествию, как выстрел, произведенный монгольским солдатом на улице села Верхнее-Усинского. Случилось это в время проезда по Большой улице села чиновника Найдана в сопровождении двух монгольских солдат. В другом документе, «Протоколе 1920 года Января 13 дня, село В-Усинское», говорилось: «Я, Председатель Усинского Волостного Совета Савин Колодкин находясь по делам службы в здании Совета, к коему прибыл Монгольский чиновник Танзын-Сайгырчи с каким-то монгольским солдатом в весьма пьяном виде и не заходя в здание Совета, на улице стал требовать на монгольском языке,и, так как его никто не понимал чего он требовал, то членами Совета Филимоновым и Крповым был прошен случайно прибывший в Совет бывший переводчик монгольского языка Парамон Александович Щелкунов, чтобы он побеседовал с Сайгырчи и узнал, что ему нужно… Разговаривая и кривляясь, как пьяный, с Щелкуновым Сайгырчи, без всякой к тому причины, позволил себе взять находившуюся у него в руках 3-х линейную винтовку «на изготовку», намереваясь стрелять в подошедшего церковного сторожа… Затем Сайгырчи позволил себе принесть с собою в Совет бутылку вина и здесь распивать ее в присутствии членов и посторонних, случайно находившихся там лиц…»>226.
Несмотря на то, что вооруженный конфликт продолжения не имел, русско-монгольские отношения в начале 1920 г. осложнялись различного рода конфликтными ситуациями. Например, 13 января у крестьянки деревни Нижне-Усинской Е.Д. Михайловой монгол в сопровождении тувинца «…4 лошадей взяли в свое пользование не уплатив за них ничего и не объяснив причины, почему они так поступают; причем сайот Серентик держал себя вызывающе оскорбительно для нея – Михайловой, как женщины.»>227. В качестве еще одного примера можно привести выдержки из одного из волостных протоколов: «Мне, председателю Усинского волостного совета Ефиму Суханову, крестьянин села В.-Усинского Изот Петрович Горбунов заявил, что 18 сего января явился к нему брат Монгольского чиновника Маскыр с переводчиком Серен и тремя монгольскими солдатами и спросили, нет ли у него продажных белок… не смотря на то, что он Горбунов на этих условиях отдать белку не согласился, они взяв у него 231 белку, оставили ему 21 талембу, т. е. … за 21 белку ничего не заплатили, при этом талембу выдали плохого качества… находя проступок этот недобросовестным Горбунов просит об этом донести до сведения Монгольских властей…»
