В то же время общество у них лишается статуса реального образования, своей субстанциональности по отношению к составляющим его индивидам. Вполне очевидно, что и общественная, общая собственность в этом случае теряет всякие основания для своего объективного существования, она становится бессмысленной. Полагают, что если под общественной собственностью понимать право каждого индивида на общественное богатство, например, на землю как общее достояние, то каждый в качестве собственника исключает всех других и общественная собственность становится невозможной. Если же отдельный человек претендует на часть общего достояния, то он становится частным собственником. Соответственно, из конституций выбрасывается право народа относиться к земле, к крупным средствам производства как к общей (общенародной) собственности. Одновременно охотно признается ничем не ограниченное право индивида на частную собственность. Она, в отличие от собственности народа, охраняется законом.
В общем и целом невозможность общественной собственности доказывается тем, что она якобы несовместима с наличием собственности у отдельного индивида. Этот аргумент несостоятелен, ибо общее в его диалектическом понимании не только не исключает единичное, но и необходимо предполагает его, существует в нем. Их нельзя рассматривать только в качестве противоположных сущностей, исключающих друг друга. Собственность не исчерпывает себя лишь своей частной формой, блага бывают не только частными, но и общественными. В современной экономической науке общественными признаются те блага, использование которых одним человеком не исключает их потребления и присвоения другими людьми, т. е. они обладают свойством неисключаемости.
Нужно, однако, сказать, что и отдельный индивид с его частной собственностью, взятый в виде абсолюта, самостоятельной, обособленной от общества сущности, теряет оправдание своего существования, свою действительность. Достаточно напомнить, что обещание приватизаторов сделать каждого частным собственником не имело под собой никакого реального основания и не могло осуществиться. Все члены общества, получив ваучеры, не могли стать частными собственниками главных условий своего труда и воспроизводства своей жизни — земли и средств производства. Если бы это случилось, то большинству трудящихся как частным собственникам объективных условий производства не нужно было бы ни продавать свою рабочую силу, ни быть наемными работниками.
