«Старик становится забывчив, — подумал Дрэм. — Совсем у него ум за разум заходит Только и живет своими прежними битвами, и где уж тут помнить, что на свете есть Драстик».
Мать снова оторвала голову от станка, притом с такой злой резкостью, что Дрэм опешил.
— У твоего очага два внука. Ты что, забыл?
— Нет, я ничего не забыл. Я, правда, старею, но пока еще могу сосчитать пальцы на руках, все десять. Да, у моего очага два внука, но иметь внука у очага, еще не означает иметь внука среди копьеносцев племени. Подумай сама, может случиться, что младший не завоюет копьем себе места среди мужчин. Он ведь не может им пользоваться.
Наступила внезапная тишина. Мать снова повернулась к станку, однако продолжала сидеть, опустив руки. Дед хмурился, глядя перед собой. А в теплом мраке чердака на животе лежал мальчик, глядя на них расширенными глазами и чувствуя, как ледяная тоска сжимает ему горло. Одна только Блай как ни в чем не бывало переворачивала лепешки в горячей золе, и, как обычно, по выражению ее худенького лица нельзя было угадать, о чем она думает.
Вдруг мать сказала:
— Ну а Тэлори–охотник? Он ведь один из самых почитаемых мужей племени?
— Тэлори–охотник был зрелым мужчиной и воином, когда потерял руку в сражении с похитителями скота, — ответил дед глухим ворчливым тоном и со злорадным торжеством посмотрел на мать. — Да, сдается мне, мальчишка в конце концов пойдет к полулюдям. Он и так все свободное время торчит у Долая и возится с овцами. Может, и он станет пастухом?
Дед сплюнул в огонь:
— О Владыка Солнце, мой внук будет пасти овец! До чего я дожил! И это я, великий воин, о котором почти сто зим люди ведут разговор у очага!
— Если мальчик промахнется, ему придется идти к полулюдям, — сказала мать каким–то сдавленным голосом — А вдруг не промахнется? Он ведь твой внук и его нелегко сбить с пути, если он себе что–то наметил.
— Все так, но разве это зависит от его воли? — Дед презрительно фыркнул, раздувая ноздри. — Допустим, он пройдет обучение в Школе Юношей и даже убьет волка, но потом настанет день, когда надо будет получать оружие. Два воина представляют клану Новое Копье, причем один из них не должен быть его кровным родственником. И если я уйду за закат, — где ты или Драстик найдете человека, который поручится за однорукого?
— Впереди еще семь весен. Почему я должна решать это непременно сегодня вечером? — с отчаянием выкрикнула мать. — Если промахнется, пусть идет к полулюдям. И тогда ты должен благодарить судьбу, что есть хотя бы Драстик, кому ты можешь передать копье. — Издав какое–то легкое восклицание, она повернулась и поглядела на глиняный светильник, свисавший с потолочной балки как раз в том месте, где лежал в своем укрытии Дрэм. — Становится темно, — сказала она. — Придется зажечь светильник, иначе мне. не закончить этот кусок до прихода Драстика. Вернется голодный как волк.
