— Может. Но только в том случае, если он в ответных чувствах на сто процентов уверен. Вот ни капли сомнения, что партнер никуда не денется и будет с ним, что пусть даже сейчас партнер мечется — но так и пусть мечется, выбирает. Это как путь, который обязательно нужно пройти, но конечная точка сомнению не подлежит.
Я выкатила глаза и вскочила:
— То есть он будет так спокоен, только если абсолютно уверен в исходе? Тогда никакая моя влюбленность в другого его не задевает?
Одир смотрел на меня внимательно, но притом улыбался:
— Это один вариант. Второй — еще более редкий. Он может быть абсолютно уверен, что у тебя с ним ничего не будет. Тогда психика изолируется от стрессов, и все твои романы проходят мимо нее. Но в этом случае он и в чувствах признаваться не стал бы — незачем. Он уже сдался.
— Хм… — я задумалась, пытаясь вспомнить точно, как выразился перевертыш — было ли там вообще признание в чувствах, или эта связь возникла как необходимая мера для решения конкретной проблемы?
— И третий вариант — никакой любви нет. Тогда и отсутствию ревности не надо придумывать объяснение. А теперь давай-ка честно, подружка, — Одир улыбнулся шире. — Кто-то в тебя влюбился, но притом не ревнует к Эрку? Так покажи мне его — я тебе после пятиминутного разговора скажу точно, какая из причин сработала.
И Триш сразу подхватила:
— И правда ведь! К Дае недавно парень подходил! Но я тебе честно скажу, Эрку он и в подметки не годится!
А то я не знаю. Потому улыбнулась друзьям искренне и заявила:
— Неважно. Я просто так поинтересовалась… Хотя нет, совсем не просто так! — перевела взгляд на Триш. — А чтобы некоторые услышали, как у ракшасов все устроено. До того, как они пустят ракшасов себе в трусики!
— Не пускала я его в трусики! — покраснела Триш.
— Не понимаю, как вообще это связано! — в тон ей выкрикнул и Одир.
— Связано! — переключилась подруга теперь на него. — Все эти игрульки твои меня совсем не трогают! Девственность свою я подарю только любимому мужчине, для которого буду единственной!
— А, — Одир очаровательно ей улыбался и придвигался все ближе. — Ты тогда тоже девственника ищи. Потом нам расскажешь про свой первый раз — уржемся вместе.
— Над чем тут смеяться? — не поняла Триш, но тон сбавила.
Возможно, сказать больше нечего, а может, потому что Одир сгреб ее в охабку и перетащил к себе на колени, уже начиная поглаживать. И двух минут не прошло, как Триш расслабилась, откинула голову ему на плечо и почти замурлыкала. Даже мне было смешно наблюдать, как ракшас превращает ее в пластилин — а уж сам он и не пытался сдержать веселья. Но говорил теперь очень мягко, бархатно, даже с расстояния мурашки по коже побежали:
