200 лет назад потомки гениохов, абхазы, как бы продолжая традицию своих далёких предков, на судах «olezcandar», в которые помещалось от 100 до 300 человек, нападали на суда османов и лазов-чанов, чаще всего у побережья Мегрелии и Турции.
Словом, гениохи являлись древнеабхазскими племенами, которые заселяли в I тысячелетии до н. э. почти всё Западное Закавказье и прилегающие области. Они были создателями своеобразного «абхазского» варианта колхидской культуры, довольно рано освоили на базе высокоразвитой бронзовой металлургии железоделательное производство. Занимались земледелием, скотоводством, гончарным ремеслом, выпариванием морской соли (до появления греков), ткачеством, виноделием и многим другим. Такими их увидели вначале скифы во время переднеазиатских походов, а затем и греки-поселенцы в период колонизации Черноморского побережья Кавказа.
Около 2600 лет назад, когда почитаемый ойкист (будущий глава города) из Милета трепетно внимал в храме Аполлона «советам» Дельфийского оракула – поселяться или не поселяться грекам на территории будущей Диоскуриады, древние предки абхазов, гениохи, уже застёгивали свою одежду дуговидными бронзовыми фибулами (булавками), прототипами которых являлись подобные фибулы из материковой Греции. Вдохновлённая Аполлоном и доведённая фимиамом до состояния экстаза, сидящая на треножнике жрица-прорицательница дала «добро» обрадованному ойкисту из Милета, которого влекло в Колхиду «золотое руно».
Пелену романтического флёра снимают данные греко-римских письменных источников, а также материалы археологических раскопок из г. Сухум, его окрестностей, Эшеры и Очамчиры.
В конечном счёте, все авторы, в том числе и современные, черпают сведения, к сожалению, из ныне уже утерянных трудов Скилака Кариандского, греческого мореплавателя и географа (VI в. до н. э.), возможно, первым приписавшего основание Диоскуриады выходцам из города Милета, который в 494 г. до н. э. был разрушен персидским царём Дарием I (522–486 гг. до н. э.). Именно в VI в. до н. э., по поручению Дария I, он предпринял экспедицию вдоль персидского и арабского побережья. До нас лишь дошли сведения о Перипле («Описание моря, прилегающего к населённой Европе, Азии и Ливии») Псевдо-Скилака, более позднего автора IV в. до н. э., который подписал свой труд именем Скилака, ибо пользовался его сведениями.
Что же касается самых ранних археологических материалов, свидетельствующих о греческом присутствии на территории современного г. Сухум и его окрестностей, то это, прежде всего: аттическая чернофигурная амфора, сделанная мастером-вазописцем Никоном около 530 г. до н. э. из Нижней Эшеры, обломки пухлогорлых хиосских амфор конца VI – начала V вв. до н. э. из Сухумской крепости, уникальная надгробная стела V в. до н. э. с тремя человеческими фигурами, найденная у устья р. Басла (Беслетка) и др. Судя по фрагментам хиосских амфор с белым ангобом и ионийской светлоглиняной полосатой керамике, первое греческое поселение на территории античного Гиеноса, возможно, появилось несколько ранее Диоскуриады, т.е. не позднее середины VI в. до н. э. Между тем первоначальное прибрежное ядро Диоскуриады нам, к сожалению, неизвестно. По-видимому, оно полностью разрушено морем. Однако ещё 100 лет назад можно было видеть на дне моря, у устья р. Басла, четырёхугольную башню и, купаясь в этих местах в 1925 г., нащупать ногами остатки стен. Безусловно, это место в момент первого появления греков не было никем заселено. В то же время на расстоянии нескольких километров находились местные поселения гениохов, которые располагались в черте современного Сухума, на Красном Маяке, Сyxyмcкой горе, Гуад-иху и существовали задолго до появления греческих колонистов.
