Разночтения касаются и первого упоминания о храме. Кто-то называет 1611 год (видимо, подразумевая запись в «Новом летописце»: «Выехав из города, литовские люди зажгли церковь Ильи-пророка и Зачатьевский монастырь за Алексеевской башней, потом же и Деревянный город зажгли за Москвою-рекою. И видя такую погибель, побежали все, кто куда»). А иные деятели называют год 1612 (имея в виду фразу из того же самого источника: «24 августа… гетман с припасами двинулся к Москве. Князь же Дмитрий Тимофеевич Трубецкой с ратными людьми встал за Москвой-рекой, у Лужников. А князь Дмитрий Михайлович (то есть Пожарский — А.М.) встал со своей стороны Москвы-реки, у Ильи Пророка Обыденного, а воевод своих… поставил по рву, где был деревянный город. И послал против гетмана многие сотни»).
Но такие разночтения говорят лишь о халатности исследователей, а вовсе не об обилии различных версий.
Зато доподлинным считается тот факт, что в 1702 году богатый думный дьяк Гаврила Деревнин профинансировал постройку нового каменного храма на месте вконец состарившегося деревянного. Тут разным версиям неоткуда взяться — мудрый Гавриил, словно предвидя нерадивость краеведов будущего, заложил в северной стене дощечку с соответствующей надписью.
Архитектором, скорее всего, был Иван Зарудный, автор большинства московских храмов эпохи Петра I.
С тех пор история Ильинской церкви более-менее известна. В 1706 году московский бригадир Н. Болкунов пристроил северный придел (Симеона и Анны). В 1818 году возник южный придел — Петра и Павла (средства завещал П. В. Панов). В 1860-е построили новую колокольню и увеличили в размерах трапезную (в основном, на деньги Третьяковых).
Последний же до революции значительный ремонт был приурочен к 200-летию храма и состоялся в 1902 году.
Хотя храм был приходским, он иногда приобретал значение общемосковское. Это случалось в засуху, когда огромная толпа уставших москвичей ходила вокруг церкви крестным ходом и упрашивала Громовержца выручить несчастных горожан. А в 1875 году тут, стараниями ктитора В. Коншина, устроили церковно-приходскую школу.
Разумеется, во всякой справочной литературе перечисляются святыни храма — два подлинника Симона Ушакова (Спас Нерукотворный и Казанская Божия Матерь), иконостас начала восемнадцатого века. В справочник «Металлическое кружево Москвы» вошла даже чугунная решетка колокольни и чугунное крыльцо.
Но для прихожан гораздо большее значение имели всяческие мелочи, а также разные события собственной жизни, связанные с этим храмом. В частности, Елизавета Петровна Янькова оставила воспоминания о собственной свадьбе: «Мы жили близ Остоженки в своем доме и венчали меня у Ильи Обыденного поутру июня 5. Подвенечное платье у меня было белое глазетовое, стоило 250 р.; волосы, конечно, напудрены и венок из красных розанов — так тогда было принято, а это уже гораздо после стали венчать в белых венках из флерд-оранж. Батюшке угодно было, чтобы свадебный обед был у него в доме».
