Глупая, бессмысленная байка. Архарова действительно разжаловали и сослали, но по доносу, за какие-то критические замечания в адрес царя. А после смерти Павла вновь вернули в старое жилище на Пречистенке.
По окончании войны 1812 года усадьбой завладел Бахметьев (заново отстроивший практически сгоревший дом). Затем усадьба перешла к Тутолмину, а после — к обер-церемониймейстеру Нарышкину. Он был вторым из легендарных персонажей, живших здесь.
Иван Нарышкин слыл известным светским львом и шаркуном. Некий господин из знавших его лично так вспоминал Ивана Александровича: «Небольшого роста, худенький и миловидный человечек, он, в противоположенность супруге своей, был очень общительного характера и очень учтив в обращении. Волосы у него были очень редки, он стриг их коротко и каким-то особым манером, что очень к нему шло; был большой охотник до перстней и носил прекрупные бриллианты».
Именно он был автор льстивого прозвища «Северная Коринна», данного Зинаиде Волконской. Именно ему досталось счастье быть посаженным отцом Натальи Николаевны Гончаровой на свадьбе с Пушкиным. Именно его старшая дочь Варвара была одной из записных красавиц города.
Однако не во всем везло Ивану Александровичу. Например, его вторая дочь, Елизавета, была спесива и толста. «La grosse Lison» — прозвали ее в свете. А сын Нарышкина, «видный и красивый молодой человек, офицер, живого и вспыльчивого характера», подрался на дуэли с Федором Толстым-Американцем, где и был застрелен.
Да и в Москве Нарышкин оказался вопреки своим желаниям — был удален из Петербурга за таможенные преступления своей возлюбленной, француженки, хозяйки модного салона.
* * *
После Ивана Александровича дом принадлежал Мусину-Пушкину, затем — Гагариной, а после — Миклашевской. А с 1865 года и до самой смены власти здесь обитали купцы Коншины.
Из них особенно прославилась «старуха Коншина», известная благотворительница. В родном городе Серпухове она основала целый комплекс всяческих благотворительных учреждений. В Москве — приют с больницей для увечных воинов, дом матери и ребенка. В Петровско-Разумовском — санаторий-лазарет для выздоравливающих солдат. Даже после ее смерти, наступившей в 1914 году, на завещанные ей средства возвели еще одно убежище для инвалидов-воинов и их семей.
А известнейший московский пьяница Лукьяныч вспоминал о том, что сердобольная хозяйка неизменно «принимала» его, сирого, «с почетом и уважением» и не отказывала ни в спиртном, ни в деньгах. Правда, и своей заслуги он не умалял:
