– Здесь безопасно, – сказал хозяин. – Пули вряд ли пробьют внутренние стены».
Дом еще долго стоял заброшенным.
Валентин Катаев вспоминал, как Есенин, одевшись в какой-то чудовищный плащ и цилиндр, бродил по ночным улицам Москвы и всласть пугал прохожих. Так вот, «особенно испугался один дряхлый ночной извозчик на углу Тверского бульвара и Никитских ворот, стоявший, уныло поджидая седоков, возле еще не отремонтированного дома с зияющими провалами выбитых окон и черной копотью над ними – следами ноябрьских дней семнадцатого года».
* * *
В конце концов дом восстановили, и он успешно пережил больше половины XX века. Но при «развитом социализме» двухэтажное строение было решено снести и выстроить на его месте огромнейшее здание главного телеграфного агентства. Что и было сделано.
Говорят, что по первоначальному проекту это сооружение планировалось ровно в два раза выше. Но вмешался первый человек Москвы, товарищ Гришин, и отдал распоряжение – укоротить здание вдвое. Чем оказал Москве пусть небольшую, но услугу.
Высота дома на углу Тверского и Никитской по сей день загадочна: днем здание кажется четырехэтажным, а вечером – восьмиэтажным, поскольку загорается внутренний свет, и каждом громадном окне появляется тонкая горизонталь перекрытия.
А в окнах-витринах первого этажа – традиционная фотографическая выставка. Когда видишь здание агентства и фотовыставку, сразу вспоминается озорное четверостишие Николая Глазкова:
Мне говорят, что «Окна ТАСС»
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия.
В стихотворении, тем не менее, имелись в виду несколько иные «окна» – агитационные плакаты, издаваемые ТАСС в Великую Отечественную войну.
Это было уникальное явление. Художник П. Соколов-Скаля вспоминал: «В 1920 г., когда молодая Советская республика билась с многочисленными врагами, охватившими ее огненным кольцом блокады, величайший поэт революции Вл. Маяков-ский организовал подобную мастерскую – «Окна РОСТА» (Российского телеграфного агентства). Тогда не было достаточного полиграфического оборудования, мало было и обыкновенной печатной бумаги. И Маяковский создал своеобразный тип многокадрового плаката, сделанного и размноженного от руки через трафареты. Рисунки дополнялись стихотворным текстом по стилю, близкому к народным частушкам, прибауткам. Рисунки были остро сатирическими, упрощенными по форме, текст лаконичен и близок к лозунгу.
В дни Великой Отечественной войны 1941 г. мастерская «Окон ТАСС» продолжила и развила эту традицию Маяковского. При совершенствовании современной полиграфии, казалось бы, непонятно почему, художники Москвы вернулись к ручному способу размножения красочных плакатов. Но в том-то и дело, что никакая самая усовершенствованная полиграфия не угонится за руками художника-резчика, дающего первые экземпляры тиража уже через 1—2 часа после изготовления оригинала автором. Кроме того, способ наложения краски через трафарет дает фактуру, близкую к старинной японской ксилогравюре. Такая фактура в условиях улицы резко выделяется среди реклам и печатных плакатов. Но главное – это быстрота исполнения. Плакат должен появляться на стенах домов почти одновременно со сводками и сообщениями Информбюро. Только тогда он имеет смысл.
