Они сели по своим машинам и поехали.
Литовченко остановил свой БМВ около красивого брусового двухэтажного дома за высоким, выкрашенным в натуральный цвет, забором.
- Вот мы и приехали, - произнес Литовченко, выходя из машины. - Прошу вас, Борис Ильич. Злых собак нет, добрых, правда, тоже нет... Это плохо, я очень люблю животных, тем более, когда они живут в естественных условиях...
Они вошли в калитку и пошли к дому по расчищенной от снега широкой дорожке. На резном крылечке стоял высокий мужчина в алой дутой куртке и курил трубку.
- Не могу! - закричал Литовченко, дотрагиваясь до плеча Игоря. - Не могу видеть, как этот человек курит натощак свою трубку! Он совершенно не бережет свое здоровье, как будто ему тридцать лет! Не по тридцать нам, Петр Васильевич, не по тридцать, и даже не по сорок. Нам уже за пятьдесят, дорогой мой друг... И это надо постоянно иметь в виду, тем более, что твоему Ваське всего-то десять, тебе поднимать сына, а ты не бережешь себя... Поздно ты, Петр, обзавелся потомством, честно говоря... У вас есть дети, Борис Ильич? - осведомился он у Игоря.
- Есть. Сын. Тоже, кстати, десяти лет, - ответил на сей раз чистую правду Игорь.
- Да, но вы-то молоды, вам ведь и сорока, наверняка, нет.
- Да, тридцать восемь... Будет...
- А ему пятьдесят шесть! - воскликнул Литовченко. - И такая небрежность по отношению к своему здоровью! Хорошо, что ты Петя, в кои-то веки поедешь в санаторий, но я же знаю тебя, ты отдыхать-то толком не умеешь!
В отличие от непрерывно болтающего Литовченко, хозяин дома, казалось, не испытывал ни малейшей радости по поводу появления незваного утреннего гостя. Он продолжал молча курить трубку, сурово глядя на пришедших из-под густых бровей.
- Самарцев, - представился он, протягивая Игорю свою крупную ладонь. - Петр Васильевич...
- Игонин Борис Ильич, - чуть было не забыл своей новой фамилии Игорь, но вовремя вспомнил и выпалил её, как скороговорку...
- Прошу, - Самарцев жестом предложил гостю войти в дом.
В доме действительно пахло чем-то очень вкусным. Игорь даже сделал невольное движение ноздрями.
- Кофе..., - шепнул ему Литовченко. - Кофе и свежеиспеченные булочки, Борис Ильич...
Навстречу Игорю вышла хозяйка дома, крупная женщина лет сорока пяти, одетая в толстый белый свитер и длинную черную юбку.
- Милости просим, - довольно низким голосом произнесла она, надевая на лицо деланную улыбку.
Они прошли в гостиную - большую комнату метров в двадцать пять. Видимо, когда-то хозяева дачи жили зажиточно - камин, старинная люстра на потолке, пушистый розовый палас под ногами... Однако, все это носило следы некоторой обветшалости - такие вещи Игорь привык подмечать, на потолке следы протечки, обои в некоторых местах отклеились, мягкая мебель изрядно потертая... Посередине комнаты стоял большой круглый стол...
