Внешне же Сурок вовсе не был похож на убийцу и изувера. Открытое лицо с правильными чертами, светлые волосы, голубые глаза. Он был ровен и вежлив с сокамерниками, очень откровенен, говорил, что скрывать ему нечего...
Когда его взяли, ему было под сорок. К тому времени за плечами было две ходки, обе за квартирные кражи. На воле у него осталась жена Алла. Он очень любил свою жену и говорил о ней только в превосходной степени, жалел только о том, что Бог не дал им детей. Говорил и на следствии, и в разговорах с сокамерниками.
"Пацана хотели", - мечтательно глядя в потолок, в очередной раз говорил Сурок, лежа на нарах. - "Васькой хотели назвать в честь моего покойного бати... А у Алки выкидыш за выкидышем... Не, в натуре, вернусь, лечить её будем, получится у нас еще... Обязательно пацана надо, ну, на крайняк, дочку, тоже сойдет, лучше, чем ничего..."
"Куда тебе?" - недоверчиво хмыкал лежащий рядом вор Шалый. - "Когда ты выйдешь, тебе же за пятьдесят будет, на что ты способен после жизни такой?"
"Ну, это ты зря", - хмурился Сурок. - "Это ты, братан, неправ, я мужик здоровый, сгожусь еще... А Алка меня на семь лет младше... Все у нас будет, и дети, и счастье..."
Сокамерники морщились, зная о том, сколько ножевых ударов нанес несчастной вдове и её сыну-подростку этот мечтатель, но не возражали, не принято было. Все же, Сурок не фраер, он вор с третьей ходкой, да и на дело-то пошел ради наживы, честно же говорит - ошибся...
Сурок, тем не менее, кривил душой, когда говорил, что скрывать ему нечего. Он скрывал одно очень важное обстоятельство - то, что на квартиру вдовы его навел не кто иной, как его жена Алла, с которой он, впрочем, никогда не был расписан. Она откуда-то узнала, что умер отец этой самой вдовы, удачливый кооператор и оставил ей более, чем приличное наследство. Кстати, это оказалось чистой правдой, только наследства вдова ещё не успела получить к тому времени, когда её посетил Сурок. Она, в отличие от вездесущей и всеведущей Аллы даже не знала о том, что умерший отец, с которым её мать была давно в разводе, ей что-то оставил. Впрочем, так никогда и не узнала...
Сурок не хотел упоминать о своей любимой жене в связи с этим делом. Он даже внутренне не упрекал её в том, что она так жестоко подставила его. Посадили, так посадили - он же убивал - не она. Так что же её имя трепать?...
Короче говоря, к Сурку на зоне относились неплохо. Но больше, чем с другими Сурок сблизился с Василием Жебраком, по кличке Зеленый, осужденным по восемьдесят восьмой статье за нарушение правил о валютных операциях в особо крупных размерах. Жебрак получил двенадцать лет, из которых к моменту появления в зоне Сурка отсидел три. Сошлись они прежде всего из-за своего поразительного внешнего сходства.
