Он не сводил с меня пристального взгляда, и лицо его было не по-детски серьёзным. Эрик прислонился спиной к могучему стволу и вертел в руках самодельную рогатку, при помощи которой обычно распугивал птиц.
Перед тем как прийти сюда, я мысленно несколько раз повторяла то, что скажу. Но сейчас язык словно закостенел, а все заготовленные слова вмиг упорхнули, как те самые пташки.
— Что надо? — прищурившись, совсем недружелюбно осведомился брат.
Не так я рисовала в воображении начало этого разговора.
Поняв, что спуститься Эрик не соизволит, а разговаривать, смотря на него снизу вверх — не лучшая идея, я наплевала на время, которое потратила, совершенствуя внешний вид, и принялась забираться на дерево. Стоило ухватиться за нижние ветки и подтянуться, как во взгляде Эрика промелькнуло изумление. Что, братишка, не ожидал? Да, твоя сестра не только в карты играет, но ещё и лазает не хуже мальчишек.
Не сосчитать, сколько раз забиралась на высокую яблоню, росшую близ приюта. Мы с парой приятелей даже соорудили на ней что-то вроде шалаша, где бессовестно отсиживались во время прогула уроков.
Поравнявшись с Эриком, я села на соседнюю ветку и отряхнула руки от приставших крупинок коры. То же сделала и с форменным платьем, а затем испытывающе посмотрела на брата. Оправдываться мне было не в чем, и я терпеливо ждала, пока Эрик что-нибудь скажет. В конце концов, я ни в чём перед ним не виновата и пострадала не меньше, чем он сам.
— Что надо? — насуплено повторил Эрик, по-видимому, растерявший весь словарный запас.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — в свою очередь спросила я, слегка приподняв бровь. — Совсем?
Он не ответил, но и взгляда не отвёл. Глядя на брата, я видела, что он находится в смятении, хотя тщательно пытается это скрыть за хмуростью и безразличием. Не знает, как теперь себя вести и что говорить. Мне были понятны его чувства — сама в некоторой степени испытывала нечто подобное.
Сложно подобрать слова, когда душа и сердце стремятся навстречу родному человеку, но разумом понимаешь, что вы совершенно друг друга не знаете. Как подобрать ключик к тому, с кем знакома всего несколько недель? Как суметь выразить, что чувствуешь, при этом не отпугнув ребёнка, привыкшего прятать всё глубоко в себе?
— Что ты любишь есть на завтрак? — спросила спустя несколько мгновений молчания.
От резкой смены темы Эрик оторопел и округлил глаза.
— Ну, знаешь, завтрак — это такой утренний приём пищи, — я улыбнулась. — Мне вот нравятся блинчики. Только не сладкие, а приправленные специями. Когда жила в другом приюте, там была замечательная повариха, балующая меня солёным творожным кремом с лимонной цедрой и розмарином. Очень вкусно.
