— А смотри, что ещё покажу, — он достал маленькую коробочку шашек. — Ещё такие же шахматы есть!
Я улыбнулась и собралась ответить, как вдруг зацепилась взглядом на маленькую, неприметную вышивку на нагрудном кармане новой рубашки. Не поверив своим глазам, резко поднялась с кровати и, вплотную приблизившись к Эрику, тронула её кончиками пальцев.
— Ты чего?! — тут же вскинулся брат, отпрянув назад.
Я всё ещё не верила в то, что видела. Внутри всё скрутило в тугой узел, руки задрожали. Вышитую на рубашке эмблему я не могла не узнать. Не может быть…
Не отводя от неё взгляда, сняла с формы свою брошь, которую прятала под воротничком. Так и есть — одинаковые. Переплетающиеся между собой буквы В и Э, соединённые изящным цветком. Объяснение такому совпадению было всего одно: подарок Эрику прислали родители, или родственники.
Просто в голове не укладывается… Как же так? Выходит, они знают, где он находится, и ничего не делают? Ничего?! Не пишут, не приезжают, не забирают из приюта?
В первое мгновение меня затопили обида и злость. Я с силой смяла покрывало на кровати и до боли закусила губу. Эрик смотрел в полнейшем недоумении и совершенно не понимал, что со мной происходит.
Глубоко вдохнув, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Нужно успокоиться. В жизни бывает всякое, и обстоятельства так же бывают разные. Может, я и наивная дурочка, но всё равно не верю, что родители нас бросили. Раз всё происходит так, как происходит, значит, на то есть причины.
— А он что здесь делает?! — вывел меня из оцепенения возмущённый возглас Эрика.
Тим сидел, скукожившись на стуле и привычно втянув голову в плечи.
— Уроки учит, — несколько запоздало отозвалась я, вновь посмотрев на вышивку.
Братец подошёл к письменному столу и, бесцеремонно схватив учебник, пробежался глазами по раскрытым страницам.
— Что тут учить-то? — презрительно фыркнул он. — Мямля, у тебя ещё и память короткая?
Эрик поднял руку, намереваясь дать Тиму несильную и в то же время унизительную затрещину, но я успела помешать. Перехватив его за запястье, пристально посмотрела прямо в глаза и потребовала:
— Извинись.
— Ещё чего!
— Извинись, — повторила, продолжая в упор смотреть на брата.
Видимо, вид я имела убедительный, потому как Эрик всё-таки сдался. Мы играли в глазелки не менее полминуты, после чего он не выдержал и первым отвёл взгляд. Но выполнять требование всё-таки не спешил.
— Мы ждём, — твёрдо повторила я, не выпуская его руку.
Братец снова вскипел:
