В этот раз, как и всегда в подобных ситуациях, он долго и внимательно разглядывал принесенную бутылку, переворачивал ее вверх дном, чтобы рассмотреть, как он выразился, ножки, пробовал отклеить этикетку… Когда официант налил ему немного вина на пробу, Станислав сначала покрутил бокал между ладонями, понюхал вино с видом истинного ценителя, потом попробовал, немного подождал, прикрыв глаза, поцокал языком и наконец сообщил, что послевкусие слегка слабовато…
— Но в целом пойдет, — вынес он свой вердикт.
Лера была в восторге. Шеф казался ей почти богом: так хорошо разбираться в стольких вещах! Она никогда не встречала таких мужчин.
— Да, я неплохо знаю вина, — скромно сообщил Вознесенский, — но, к сожалению, здешний выбор не позволяет мне угостить тебя чем-нибудь более приличным, например первым вином «Гран Крю Шато Марго» восемьдесят четвертого года…
Но Лера и без этого была очень счастлива. Вино казалось ей великолепным, еды было много, и она была простая и вкусная. В кафе ненавязчиво звучала живая музыка, посетителей было немного.
Вознесенского опять охватило состояние легкой эйфории. Ему все нравилось в этом скромном, уютном местечке — давненько он не бывал в таких! А ведь когда-то он даже играл в ансамбле, исполняя музыку собственного сочинения в таких же кафе. Сколько воды утекло с тех пор!
— Может, потанцуем? — предложил он. В воздухе витала, наигрываемая неизвестным саксофонистом, временами не попадавшим в ноты, мелодия его юности. Не танцевал Станислав уже лет семь или даже больше. Да и танцевать-то он толком не умел, но очень уж ему захотелось этого именно здесь и сейчас. Его спутница легко положила руки ему на плечи. Станислав медленно кружил Леру и был необыкновенно доволен собой. Краем глаза он наблюдал за реакцией посетителей: как прекрасно должны были они смотреться со стороны! Он, высокий, еще нестарый (вот только бы еще чуть-чуть похудеть!) и совсем юная, прелестная девушка! Настроение у Вознесенского было романтичным и приподнятым. Лера тоже сияла от счастья. Станислав чувствовал, что она уже влюблена в него, и это было ему необыкновенно приятно. Он давно не испытывал таких ощущений.
После душного кафе приятно было выйти на свежий воздух. Лера звонко смеялась, держа спутника за руку, а Вознесенский снова рассказывал ей истории из своей студенческой жизни: как разгружал вагоны, работал на стройке, сочинял песни для ансамбля… Никто никогда не слушал его с таким интересом! Свенцицкая — та просто высмеивала его за сентиментальность и пресекала такие разговоры в самом начале… Лера же была гениальным слушателем!
