Когда Станислав, покинув офис, подъехал наконец к дому, было уже далеко за полночь. В машине он десять раз вспомнил Леру — луна презрительно обжигала его холодом через затемненное окно. Снова полнолуние! Почему они бывают так часто? Гораздо чаще, чем раз в месяц.
Поднявшись на лифте, он подошел к двери своей квартиры. Как странно… Она не была закрыта на ключ. Сердце Вознесенского радостно екнуло. Лерка, какая молодец, не поехала в свое дурацкое общежитие, а пришла все-таки к нему! Сейчас он ей все объяснит… Умница! Она оказалась мудрее, чем он думал. Станислав ступил в темную квартиру и произнес громко:
— Лерка! Сюрприз!
Но ответом ему была глухая тишина. Звякнуло под ногами битое стекло. Это что еще такое? Вознесенский включил свет, медленно разделся, разочарованно прошелся по комнатам, все еще надеясь, что Лера спряталась в одной из них. Все было как всегда, кроме разбитого зеркала в коридоре. Как оно могло так отколоться, в самом верхнем углу? На трюмо в спальне лежали Лерины карандашики для губ, в шкафу висели так ни разу и не надетые яркие обновки. И только сама Лера была где-то далеко. Станислав тяжело вздохнул и пошел в спальню. Что ж, все что ни делается — к лучшему. Значит, так оно и должно быть. А ему все же надо хорошенько отдохнуть — завтра будет трудный день! Невозможно себе представить, что еще выкинет Ирена.
Постель показалась ему неожиданно холодной и неуютной. Оказывается, он успел привыкнуть к тому, что Лера вечерами согревала его своим хрупким телом. Он и не думал, что в ней столько тепла — казалось, один лед… Это открытие было болезненным, как удар ниже пояса. Вознесенский долго ворочался без сна, а потом наконец свернулся в своей любимой позе эмбриона и забылся рваным, тяжелым сном.
В какой-то момент дверь в спальне тихо скрипнула. Сердце Станислава еще раз предательски екнуло: Лерка пришла! Как хорошо! Он даже повернулся на спину, чтобы удобнее было следить за ее появлением. Потом решил зажмуриться, сделав вид, что спит. Странно, но в постель к нему никто не спешил. Тем не менее в комнате отчетливо слышалось чье-то сопение, мягкие шаги и неразборчивое бормотание. Вознесенский почувствовал, как у него по коже побежали мурашки. Он в мгновение ока припомнил сразу несколько страшных историй, которые в детстве шепотом рассказывали мальчишки во дворе: про привидения, Пиковую даму и Женщину в белом. Не утерпев, он медленно открыл сначала левый, а потом и правый глаз. В комнате вздыхал и возился какой-то странный гражданин невысокого роста в необычном блестящем головном уборе, вроде высокого шлема.
