И снова я сдвинул свечу назад и вперёд, и рисунок мозга сразу же вспыхнул перед глазами.
"Это более ярко, - сказал я - я вижу его более отчётливо и быстрее, чем раньше".
"Повторяю, остерегайтесь науки человека - ответил он. - Сейчас, прежде чем Вы погрузитесь с головой в работу и не сможете предвидеть её конец, остерегайтесь науки человеческой биологии. Помните об истории недавно рассказанной о враче, который привёл себя к разрушению через соблазнительный голос".
Я не ответил и стоял с неподвижным лицом, медленно двигая свечой назад и вперёд и пристально наблюдая глубины своего мозга.
Через некоторое время старик убрал свечу из моих рук и сказал: "Вы признаёте факт? Я доказал Вам истинность моего утверждения?"
"Да, - ответил я - но скажите мне теперь, когда Вы возбудили мой интерес, всё ли я увидел и изучил из того, что человек может открыть в этом направлении?"
"Нет. Вы видели только малую часть мозговых извилин, только те, которые лежат прямо позади оптического нерва. При систематическом изучении и надлежащих условиях каждая часть живого мозга может стать такой же отчётливой, как и та, что Вы видели".
"И это всё, что можно познать?" - спросил я.
"Нет, - продолжил он. Дальнейшее развитие может сделать людей способными изобразить рисунки, нанесённые на извилины, и в конечном счёте, читать мысли, выгравированные на мозгах других, а отсюда через материальное исследование наблюдатель будет воспринимать отпечатанную мысль другого человека. Инструмент, способный к изучению и освещению ретины, мог бы легко быть прикреплён к глазу преступника, после чего, если ум человека, на который оказывается воздействие, оказался стимулированным предположением о давно или недавно происшедшем, умственная способность возбудит мозг, порождая запись, и разложит обстоятельства, как картину, перед наблюдателем. Мозг расскажет свою собственную историю, а исследователь сможет читать правду, как она отпечатана в мозгу другого человека. Преступник, подлежащий такой проверке, не сможет говорить неправду или ошибаться, его собственный мозг представится наблюдателю".
"И Вы делаете это утверждение, а затем просите меня не углубляться далеко в предмет".
"Да, решительно, да".
"Тогда скажите, не могли бы Вы исполнить этот эксперимент в моей комнате или в тёмном подвале дома?"
"Любой может повторить его со свечой в любой комнате, не освещённой по-другому, глядя в чёрное пространство, чёрную доску, стену" - ответил он.
