Аркадий поставил сумку на черный мокрый асфальт, слегка размялся, похлопал себя по плечам. Попытался взбодриться. Он выехал из дома в несусветную рань, он к этому не привык. Конечно, лучше было бы выспаться, чтобы приехать сюда в более солидное время, но сегодня совершенно не спалось. Это теперь, на сыром перроне, в глуши и тишине хотелось спать, а тогда, в постели - ни в одном глазу. Аркадий теперь безумно жалел, что отказался приехать к н е й на дачу вечером, а вернее сказать, ночью. Он бы, конечно, попал сюда только в первом часу и идти в такое время по осеннему подмосковному лесу занятие чреватое большими неприятностями, но зато, там, внутри... в теплой даче... Там была о н а, была о д н а... А он, придурок, пропустил, выкинул из жизни такую ночь... Он эту ночь провалялся, именно провалялся, а не проспал в своей холодной квартире, ещё не отапливаемой, поскольку отопительный сезон ещё не начался, в холостяцкой постели, а мог ведь быть там... Какой же ночи он себя лишил... Ну ничего, скоро, совсем скоро он будет там... Она ждет его. Сейчас все начнется, сейчас все будет замечательно... Он представил себе Машу, теплую со сна, нежную, так замечательно пахнущую, не духами, не косметикой - самой собой, единственной на Земле. Аркадий зажмурился от предвкушения встречи, вдоль позвоночника пробежал радостный холодок. Предвкушение счастья окончательно взбодрило его. Он взял сумку и решительно зашагал по пустому перрону...
Вообще-то произошло фантастическое совпадение и, благодаря этому совпадению, чудесный, истинно медовый месяц ждет их с Машей... Вчера, практически в одно и то же время суток, мать Аркадия и родители Маши уехали в отпуск. Аркадий должен был проводить мать с Курского вокзала в Ессентуки. Поезд уходил поздно. А машина дача была по Киевской дороге, минут сорок на электричке. Если бы он сразу поехал к ней, проводив мать, то попал бы к ней на дачу не раньше часа ночи, идти пешком было довольно прилично. А шагать по лесной скользкой тропинке промозглой октябрьской ночью как-то не хотелось. Аркадий не любил темноты и ночных шорохов. Еще он очень не любил собак и боялся поскользнуться на осенней слякоти. А уж тем более не любил он ночных встреч с двуногими, да и вообще, всего того, что связано с путешествием по подмосковному лесу в час ночи. А посему он трусливо решил отправиться с вокзала домой, культурненько переночевать, а утречком, часов в восемь, рвануть в желанную сторону.
