Суды над колдовством | страница 27
В 1571 году в Хаттштадте сожгли шесть ведьм. Среди казнённых оказались восемнадцатилетняя девушка и её мать. Вслух было объявлено, что женщина не только лично распутничала с демоном, но и выдала свою дочь за него замуж (Robbins, 1959 стр. 168).
Другой случай был описан известным демонологом Франческо Гваццо. Сей автор убеждал, что ведьмы развращены до предела. Доминике Фальве было всего двенадцать. Бесстыжая родительница повела её собирать камыш — прямо в лапы к подозрительному незнакомцу. «Девочку заставили принести клятву этому человеку, и он начертил ей на брови ногтём знак вассальной зависимости, а потом возлёг с нею на глазах у матери.
Мать, в свою очередь, выразила готовность быть осквернённой в присутствии дочери (1958 стр. 374)».
Пособником при искушении может стать любой человек, к которому жертва питает доверие. Брат, отец, любовник. Тот же Гваццо описывает совращение юной девушки, состоявшееся в канун дня Святого Иоанна Крестителя. Душу несчастной погубил итальянец — её возлюбленный. Он сделал магический круг и вызвал странную компанию: двух женщин, человека в монашеских одеждах и большого чёрного козла. Козёл, естественно, оказался не простым животным, а демоном в козлином обличье. Между его рогами мерцал огонёк чёрной свечи. Итальянец сказал, что девушка желает попасть под власть ада. Тогда демон велел ей перекреститься левой рукой и принял обычные знаки почтения. Колдуны и ведьмы целовали его под хвост; они зажгли свои свечи от огня, горящего между рогами, а также бросили монеты в жертвенный кубок. При следующей встрече новообращённая ведьма отдалась демону-козлу в соседнем лесу, испытав при этом боль и сильный страх. Кроме того, ей пришлось отрезать и отдать прядь своих волос. Все эти подробности девушка, называемая в тексте «ведьмой приятной наружности», поведала суду Аквитании в 1594 году (1958 стр. 374, 467).
Похоже, прядь волос здесь играла роль символа, скрепляющего договор. Примерно тот же смысл имела роспись собственной кровью на пергаменте. Кстати, письменный договор с дьяволом фигурирует в ведовских процессах реже, чем это можно себе представить. Находили его не у женщин, а у мужчин из дворянского, учёного или духовного сословия. Поскольку колдунов было вообще мало, и далеко не для каждого из них суд считал нужным создавать поддельную улику, дошедшие до наших дней экземпляры можно буквально пересчитать по пальцам. Со слабым полом инквизиторы и вовсе не церемонились. Была в ходу теория, что чаше всего договор между женщиной и дьяволом даже не произносится вслух. Он просто молчаливо подразумевается.
