- Вы шутите? - пролепетала Юля, едва не выронив из рук рюмку с виски.
- Нисколько, - покачал головой Тагай. - Поверьте мне, ни в малейшей степени. Я говорю совершенно серьезно. Да вы пейте, пейте, Юленька...
- Но ведь... Но ведь он заплатит, - преодолевая спазмы в горле, говорила Юля.
- Я вам сказал, что он обещал заплатить. Это совершенно точно. Обещал. Но пока ещё не заплатил. Всякое в нашем деле бывает... Вот когда он заплатит, мы и будем говорить о вашем освобождении как о свершившемся факте. А пока мы лишь можем выпить с вами за благополучное разрешение конфликта...
- А п-п-почему надо т-так... голову... Почему нельзя по-другому? лепетала Юля. В горле у неё стало сухо-сухо, она не могла шевельнуть рукой, а ноги словно одеревенели от ужаса.
- Потому что мы это пообещали вашему мужу, а то, что мы обещаем, мы всегда выполняем, моя дорогая... И если мы пообещали вас выпустить, когда он заплатит, мы выпустим. А если пообещали отрезать вам голову в том случае, если он не заплатит в срок, то отрежем... Таково наше мужское слово... Иначе никак нельзя... Да вы уж так сразу-то не падайте духом от моих слов, Юленька...Давайте с вами выпьем за все хорошее, а плохое, оно само собой придет совершенно незваное... Поднимайте, поднимайте вашу рюмашечку, виски поднимет ваш тонус...
- А... А женщина, которая там, - она указала пальцем вниз.
- А что женщина? Что вам до нее? Вы беспокойтесь за себя. А она будет за себя... Я полагаю, что так будет правильно...
- А ей тоже... того... если...
- Вы голову имеете в виду? Нет, её мужу мы предложили иной вариант. Отрезание головы для Екатерины Ивановны не предусмотрено...
- Но почему? - почти простонала ошеломленная такой несправедливостью Юля.
При этих словах из уст окаменевшего у стены Кандыбы раздался негромкий отрывистый смешок. Тагай укоризненно поглядел на него.
- А потому, Юленька, что там другие деньги, другие условия, другие возможности... Но вы так уж сильно не переживайте, что у неё предвидится столь легкая судьба. У них двое детей, подумайте сами, как воздействовать на любящих родителей. А у вас с Павлом Петровичем детей нет, он вас любит, как жену и ребенка одновременно. Так что мы пообещали ему в качестве сувенира вашу голову, и обязательно выполним свое обещание, если он не выполнит свое.
Юля вздрогнула, резко подняла рюмку и залпом выпила. Поперхнулась и закашлялась. Тагай услужливо хлопнул её по спине, потом еще, еще, потом стал гладить по спине, по волосам, потом тяжело вздохнул, убрал руку и с грустью поглядел на стоявшего у стены как истукан бритого Кандыбу. Тот едва заметно покачал головой.
