После смерти Федора Кузьмича слухи усилились. Этому способствовало то, что Александр I неоднократно высказывал мысль и даже писал о том, что он желает избавиться от своего положения и уйти от мира.
По мнению современного исследователя С. Ф. Козлова, «если проанализировать найденные посмертные записки старца, все догадки находят свое подтверждение. Эти записки достоверно и в полном объеме раскрывают биографию, воспитание, окружающих лиц, деятельность и даже грехи Александр I».
Другие историки относятся к этим фактам осторожно и даже скептически.
Александр I не оставил наследника, и по закону о престолонаследии императором должен был стать средний брат, Константин (родился в 1779 г.). Но Константин был женат на полячке Грудзинской, которую Александр 1 титуловал как княгиню Лович. Вследствие брака на особе не царской крови Константин лишался права на престол, однако его отречение оставалось при жизни Александра I тайной. В Синоде, Государственном совете и Успенском соборе хранились пакеты с пометкой Александра I: «Хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия, в чрезвычайном собрании». Тайна была так строга, что самому Николаю Павловичу не объявили прямо об ожидавшем его высоком жребии. После смерти Александра I пакеты в Петербурге были вскрыты. Но Николай Павлович не счел возможным принять трон в отсутствии брата Константина и надеялся, что сам Константин лично перед ним подтвердит свое отречение. Таким образом, столица, а за нею вся Россия присягнула Константину.
Константин находился в Польше и, не подавая о себе никаких известий, продолжал считаться наследником престола. Междуцарствие волновало народ и раздражало армию. В России оказалось сразу два императора, из которых ни один не желал вступить на престол. Возник период междуцарствия — время, прошедшее от первой присяги Константину до новой присяги Николаю всего 17 дней: от 27 ноября до 13 декабря 1825 года. Ответ об отречении Константина от престола пришел в Петербург только 12 декабря 1825 г.
Замешательство в царской семье не осталось скрытым от членов «Северного» общества. «Случай — удобен, — писал 12 декабря 1825 г. И. И. Пущин товарищам-декабристам в Москву, — ежели мы ничего не предпримем, то заслуживаем во всей силе имя подлецов.»
Декабристы понимали о грозящей опасности и возможности личной гибели, но в то же время верили в возможность общего успеха. На 14 декабря в Петербурге была назначена присяга императору Николаю I. Накануне восстания план государственного переворота обсуждался на квартире больного в то время К. Ф. Рылеева.
