- Нет, не сам себя, - ответил Николаев.
- И я его не убивала. А вообще-то, честно говоря, была бы уверена, что это он - точно убила бы, без зазрения совести...
Они спустились вниз в кафе, где к Николаеву подошел Клементьев. Отозвал Николаева в сторону.
- Проведена экспертиза почерков Лены и Кирилла. Сличили с подписями на паспортах. Они идентичны.
- Да я, в общем-то, и не сомневался. Ладно, спасибо, Гриш.
Ему стал очень симпатичен этот, на первый взгляд, мрачный и малоразговорчивый человек, о котором он знал, что месяц назад он с двумя товарищами задержал пятерых вооруженных бандитов, державших в страхе весь Крым в течение полугода. Бывший афганец-десантник, он терпеть не мог рассказывать что-то про свои подвиги и страшно злился, когда его об этом расспрашивали...
Убийство Кирилла Верой Георгиевной из мести за дочь было гипотезой совершенно маловероятной, учитывая письмо Кирилла и предметы, найденные на месте преступления, но Николаев был обязан проверить и этот вариант. Но она из гостиницы никуда не выходила и никому не звонила - телефоны номеров Кирилла и Веры Георгиевны прослушивались.
Николаев проводил Веру Георгиевну до Симферопольского аэропорта, посадил в самолет. Погрузили и тела Лены и Полещука в цинковых гробах.
Николаев и Гусев провели в Ялте целый день, а к вечеру восьмого вылетели в Москву...
- Бывай, Павел Николаевич, - крепко пожал ему руку Клементьев. - Я тут ещё с этим делом поработаю...Для души, так сказать...
- Есть какие-то соображения? Поделился бы...
- Есть, - отвел взгляд Клементьев. - Но я пустословить не люблю... Проверю... А тебе посоветовал бы одну вещь.., - замялся он.
- Какую?!
- Да никакую, ладно, проехали... Приходит в голову черт знает что..., - улыбнулся Клементьев. - Пока. Счастливого полета....
... Десятого марта на Хованском и Востряковском кладбищах состоялось трое похорон. На Хованском в совершенно противоположных его концах хоронили Андрея Полещука и Кирилла Воропаева. На похоронах Полещука собралось довольно много народу - родственники, многочисленные друзья... Несли венки, было много и живых цветов. Толстую Зинаиду Андреевну поддерживали две её сестры таких же габаритов. Рядом шел Афанасий, вытирал огромным носовым платком слезы и тут же разглаживал могучие усы. После похорон поехали в квартиру Андрея на проспекте Вернадского на поминки. Теперь эта квартира по наследству переходила к его родителям. На неё также положили глаз двое братьев Полещука, старший и младший, оба статные гарные хлопцы. Они зловеще поглядывали друг на друга и по очереди шушукались с родителями. Столы ломились от яств, над ними хлопотали бесчисленные тетушки, сестрички, племянницы, снохи, золовки, свояченицы и добрые соседи покойного. Поминки затянулись далеко за полночь.
