Николаев замялся. Ему было неприятно говорить на эту тему. Но решил ответить, раз вопрос был задан.
- В шестьдесят девятом году я застрелил насмерть преступника при задержании. Целил в ногу, попал в артерию. Получил за это выговор. Справедливый - стрелять надо уметь лучше.
- Вы раскаиваетесь в этом?
- Да, раскаиваюсь. Я не палач, это не мое дело убивать. Это был не закоренелый преступник, а просто запутавшийся, отчаявшийся человек. Хотя на нем было убийство. Бытовое. Ему было всего двадцать восемь лет, а мне двадцать два. Итак, значит, вы считаете, что Кирилл на убийство не способен?
- Категорически не допускаю. А кого там убили?
- Это пока тайна следствия. Ладно, спасибо вам за информацию, Вера Георгиевна. Поеду я...
- Подбросьте меня до школы. Тут недалеко.
- Да, разумеется. Собирайтесь.
Вера Георгиевна быстро собралась, надела старенькую шубейку и нелепую вязаную шапочку, натянула сапоги из искусственной кожи на рыбьем меху.
- Классно одет отличник народного образования, имеющий несколько правительственных наград? - усмехнулась Вера Георгиевна. - Имею шкурную мысль - хоть раз в жизни приехать на работу на машине, и не просто на машине, а на "Волге" с мигалкой, вы ведь на такой? Хоть бы кто-нибудь из моих подопечных увидел. Вы знаете, как нас сейчас презирают дети за нашу бедность и скудость. Среди них много детей "крутых", они и задают тон в классе. Баксы, баксы, баксы - вот идеал жизни. А наши нелепые идеи о разумном, добром, вечном никому не нужны. При советской власти к нам все ж немного уважительней относились. Мне-то ещё ничего - я в младших классах работаю, там хоть что-то осталось от детства, от непосредственности, они так или иначе мир познают. А те, кто работают в старших классах, просто на стену лезут от этого цинизма, от этого кошмарного восприятия действительности. Что вообще затеяло это правительство, этот президент? Культура, образование сводятся на нет, одно торжище кругом, всероссийское торжище, распродажа... Омерзительное время, Павел Николаевич...
... Николаев довез Веру Георгиевну до самых дверей школы и поехал в морг на опознание Варнака. Несколько сотрудниц банков и обменных пунктов, два охранника, внимательно вглядевшись в убитого, единодушно признали в нем одного из нападавших и грабивших.
- Он в тулупе был, с бородой. Но улыбочка эта, он и мертвый словно улыбается, её с лица не уберешь. Он это, точно он, - подумав, сказал охранник. - Он меня ударил пистолетом в висок.
