* * *
Кармелита окончательно запуталась в своих чувствах, забилась в них, как мушка в клейкой паутине. Сердце, что с ним ни делай, как ни убеждай, тянется к Максиму. Душа болит за раненого Миро, а голова раскалывается от полного непонимания, что происходит и что делать.
Может, к Светке съездить? Подруга все-таки. Разговор с ней — лучшее лекарство… Только бы на Форса там не напороться. Уж очень не хотелось с ним фальшиво раскланиваться.
Света быстро открыла дверь. И было в ней что-то особенное — радостная искорка какая-то. Царапнула Кармелиту обида да зависть — вот кому-то хорошо, кто-то радуется. А она уж и забыла это чувство… Но тут же одернула себя.
Как не стыдно — подружке завидовать в том, что у нее что-то хорошее случилось!
А Света пригласила ее войти, проводила в дом, но почему-то не в студию-мастерскую, где они обычно сидели, а на кухню. По дороге подначивала:
— Боже мой, кто же к нам явился!? Удивительно, как нашли время.
И Кармелита поняла, что Света совсем не знает, о том, что случилось вчера. И не хочется ей говорить об этом. Все это еще раз переживать — не нужно.
— Ну ладно-ладно, хватит! Ты-то сама куда пропала? Тоже мне, подруга!
Знаешь, как ты мне сейчас нужна?!
— Это я пропала? Я не пропала! Я — вот. Я не прячусь, я, между прочим, у тебя дома в гостях побывала. Но меня даже на порог не пустили!
— Как не пустили? — Кармелита не на шутку разозлилась — ох, уж этот отец, чего придумал — Светку к ней не пропускать.
А Света начала снова переживать ту, уже почти забытую, обиду.
— Очень просто! Дверь перед моим носом закрыли! Вот такой приемчик горячий. После стольких лет верной дружбы!
— Свет, ты прости. Прости, я правда не знала…
Ну вот, обиду удалось погасить. И Кармелита почувствовала, что нет больше сил держать в себе вое, что произошло, и все, что она надумала за вчерашний день.
— Слушай, Света! А ты знаешь, что произошло… И тут на кухню заглянул Антон с картиной. Она заслонила ему весь обзор, и он не увидел, что Света не одна.
— Свет! Слышь, знаешь, мне еще вот эта картина очень понравилась!
Поставил картину на пол, заметил Кармелиту и осекся.
— Оп-па! Здрасьте!
Лицо Кармелиты мгновенно окаменело. А глаза просто запылали ненавистью;
— Что он здесь делает?
Света поразилась такой перемене. Она не знала, как реагировать, и, чтобы хоть немного выиграть время, переспросила:
— В каком смысле "что он здесь делает"? Кармелита промолчала, будто не смогла раскрыть рот из-за брезгливой гримасы, что свела ее лицо.
