Максим сорвался на крик:
— Да ты понимаешь, что говоришь? Она знала! Нужно было сразу рассказать!
— Кому?
— Кому? Да мне, Миро, цыганам, милиции, мэру какому-нибудь — хоть кому-то!
Максим ушел. Люцита опять осталась одна. Разговора не получилось.
* * *
И Форс ушел. А Тамара с Антоном остались в его доме. Правда, доступ во все комнаты, кроме Светкиной студии, где Антон делал ремонт, и кухни, был Форсом на всякий случай перекрыт. Мать с сыном пили кофе. Хороший кофе, сваренный по просьбе Антона заботливой мамой Тамарой.
— Мать, я тобой просто восхищаюсь — ты потрясающе говорила с Форсом. Ты была с ним на равных!
— Учись, сынок. А то спрятался за мамкину юбку, а ведь ты уже не маленький.
— Ну, за это я только что уже поплатился.
— Каким образом?
— Ну, как же. Вот вы сейчас с Форсом все так замечательно обговорили, а мне там вроде бы и места нет.
— Отчего ж? Ты, например, можешь сейчас отвезти меня в ближайшее интернет-кафе.
— Так. А зачем?
— А затем, чтобы отправить Астахову вот это, — и Тамара положила перед сыном две фотографии: Евгении — первой жены Астахова, и Кармелиты.
— …Вот, перешлем ему эти фотографии и небольшое анонимное письмецо. А потом он сам ко мне прибежит с расспросами.
Антон не мог оторвать взгляда от двух фотографий — старой черно-белой и новой цветной.
— Боже мой, они и в самом деле чертовски похожи! — он даже не заметил, как свел в одной фразе Бога и черта. Зря свел и зря не заметил…
* * *
Войдя в кабинет Баро, Форс застал могучего цыганского барона с игрушечным медвежонком в руках. Да, этот изнывающий от горя, от беспокойства за жизнь родной дочери, снедаемый постоянным волнением, не спавший несколько суток мужик нашел в старых игрушках своей Кармелиты ее любимого медведя. И уже не мог больше с ним расстаться. Хотя бы с ним…
— Есть новости? — с надеждой в голосе встретил Баро гостя.
— Рыч снова вышел на связь. Требует денег.
— Скажи ему: деньги будут, я собираю.
— И сколько вам еще потребуется для этого времени? — Форс выдержал удивленно-недобрый взгляд Баро. — Господин Зарецкий, поймите, я спрашиваю не из праздного любопытства — Рыч торопит.
— Понимаю… Скажи, что деньги будут через два-три дня. Астахов оказался благородным человеком и обещал мне помочь.
— Астахов? Вы обратились к нему? Помнится, между вами была вражда. Не могу поверить, что вы переступили свою собственную гордость и обратились к нему.
— Да я к черту лысому обращусь, лишь бы только спасти мою дочь!
