Китайцы не любят войну, у них слабо развита воля к власти, зато они превосходят все прочие народы в организации общественной жизни. Китайцы не знают бескорыстной щедрости. У них сильно развито чувство внешнего достоинства, они всегда стремятся сохранить лицо и прячут свои чувства за постоянной улыбкой.
Самое сильное оружие монголоидов в соревновании с другими расами - их непритязательность, что в сочетании с большой физической выносливостью и упорством позволяет им выжить в условиях, в каких европейцы не выживут. Ни одна другая раса не обладает такой способностью к примитивной, монотонной работе...
...Романтический тип индейца из книг для юношества это тип охотника и воина, а нс гораздо более многочисленных земледельцев с плоскогорий. И как раз типы индейцев-охотников (например, сиу или арауканцы] многими чертами (например, совершенно немонголоидным орлиным носом] напоминают европейцев, что заставляет думать о европеоидной примеси в доколумбову эпоху.
О монголоидных расовых элементах в Европе трудно сказать что-то определенное, потому что они представлены только в смеси с другими. Но можно все же сказать, что европейские народы с сильной монголоидной примесыо, как русские, отличаются от нордических народов в том же направлении, что и монголы от европейцев: они духовно менее подвижны, привержены к традиции и к общипности... Сильно смешанные с монголоидами русские более велики в страданиях и терпении, чем в освободительной борьбе. «Русский парод не имеет воли к власти, он по природе пассивен, мягок, готов повиноваться, его природа скорее женственная, чем мужественная» (Ф. Р. Радославлевич. Евгенические проблемы славянской расы. В «Eugenics in Race and State”. Baltimore, 1923].
Во время большой эпидемии инфлюэнцы зимой 1918- 19 гг. я видел, как умирали многие русские военнопленные. Если германцы всеми силами цеплялись за жизнь, то русские умирали с фаталистической покорностью. У меня сложилось впечатление: это Азия. Во время голода 1921 года сообщали: «Народ лежал большей частью с терпеливой безучастностью и ждал смерти».
В этой связи следует упомянуть и «восточную» расу Гюнтера, совпадающую, в основном, с «альпийской» расой других авторов. Он описывает ее как мелочную, бездушную, завистливую, скрытную, коварную, упрямую, угрюмую, неопрятную, лишенную творческих сил и душевных порывов, тупо работающую день за днем.
На фоне этой уничижительной картины еще ярче выглядит величие нордической расы: на таких художественных контрастах основано сильное впечатление, производимое книгой Гюнтера («Расология немецкого народа»]. Масса читателей судит пес точки зрения специалистов. Большая заслуга Гюнтера в том, что он убедительно изобразил нордическую расу как творческую, как носительницу индогерманских культур, но непордические составные части немецкого парода он описал, на мой взгляд, слишком схематически. Болес положительное описание «альпийской» расы дал О. Фишер: «Духовные способности альпийской расы, в общем, нс столько высоки, как способности нордической расы, но во многих направлениях они даже лучше развиты. Эту расу отличает способность к упорной, энергичной работе, ум и хорошо развитое общественное чувство. Хотя нет полета фантазии, зато есть прилежание, энергия и умение использовать обстоятельства для достижения успеха. Эта раса способна усваивать чужое, несмотря на свой консерватизм».
