– Да воздают старейшинам двойную честь, – убеждал он нас, – потому как таков завет Господа!
Вполне может быть, но в устах Вульфхерда это изречение намекало на то, что всех нас собрали не давать советы, а согласиться с тем, что уже заранее решено промеж епископом, Этельредом и, как я только что узнал, Этельхельмом Уэссекским.
Этельхельм был вторым по богатству человеком в Уэссексе после короля, своего зятя. Он владел обширными земельными угодьями, а его дружина составляла почти треть в войске западных саксов. Это был главный советник Эдуарда, и его неожиданный приезд в Глевекестр доказывал, что король Уэссекса определился, как хочет поступить с Мерсией. Он послал Этельхельма обнародовать решение, но и тот и другой знали, что Мерсия горда и заносчива. Мерсия не примет Эдуарда королем просто так, ей следует предложить что-то взамен. Но что? Говоря начистоту, Эдуард мог провозгласить себя королем после смерти Этельреда, но такой шаг вызвал бы недовольство, а то и открытое сопротивление. Я уверен, что он хотел заставить Мерсию упрашивать себя и для этого послал Этельхельма. Этельхельма добродушного, Этельхельма щедрого, Этельхельма красноречивого. Этот человек нравился всем. Нравился он и мне, но его присутствие в Глевекестре таило подвох.
Мне удалось проспать почти всю проповедь Вульфхерда, а когда хор затянул очередной бесконечный псалом, Осферт и Финан помогли мне выбраться из церкви. Сын нес Вздох Змея и костыли. Я подчеркивал свою слабость, тяжело опираясь на плечо Финана и шаркая ногами. По большей части это было притворство, но не совсем. Я устал от боли, устал от вонючего гноя, сочащегося из раны. Кое-кто останавливался, чтобы выразить сожаление при виде моего нездоровья, и сочувствие некоторых было искренним, но большинство явно испытывало радость от моего крушения. До ранения я внушал им страх, а теперь они могли без опаски презирать меня.
Предупреждение отца Пенды едва ли имело смысл, потому как Этельхельм поджидал нас в большом зале, но думается, молодой священник хотел сделать хоть что-то, чтобы отработать полученное от меня золото. Западносаксонского олдермена окружали люди пониже рангом, и все до единого понимали, что настоящая власть в этом зале принадлежит Этельхельму, представителю Эдуарда Уэссекского, ведь без армии западных саксов не было бы и самой Мерсии. Я смотрел на него и гадал, с какой целью он приехал. Это был здоровяк с широким лицом, лысоватый, с приветливой улыбкой и добрыми глазами, которые округлились при виде меня. Стряхнув окружавших его собеседников, он поспешил мне навстречу:
