А в это время Оливер уже пробирался в другую сторону, к концу расщелины. Он упал слишком глубоко и слишком далеко от нее, его криков она не услышала.
Джульетте повезло. С жердочки, на которой она сидела, ее голос был слышен на поверхности, и, когда она принялась звать на помощь, Гейлорд ее услышал. Услышал и быстро сообразил, где она.
— Как ты, в порядке? — закричал он сверху.
— Я здесь продержусь, — крикнула она отцу, — А где Оливер? С тобой?
— Нет, он куда–то подевался. Никаких следов — как сквозь землю провалился. Его могло унести куда–нибудь в другую сторону. Пузырь долбанул от души — вокруг все джунгли повалило.
— Найди его, — крикнула она.
Он покачал головой.
— Первым делом я вытащу тебя из этой дыры.
Он скинул одежду, связал из нее веревку и спустил в трещину, к Джульетте. Веревки не хватило и на половину высоты.
Джульетта попыталась добраться до нее, упираясь в стенки расщелины, как это делал Оливер. Но стенки были скользкими от дождя, а под размокшим слоем почва была слишком сухая и осыпалась, так что зацепиться было совершенно не за что.
Наверху ругался раздосадованный Гейлорд.
— Черт бы побрал эту сраную дыру! Между нами жалких сорок футов, а я не могу тебя достать!
Он развязал узлы и вновь оделся.
— Ладно, держись, я сейчас найду что–нибудь вместо веревки. Лианы, что ли, попробовать…
В джунглях было полно плюща и ползучих растений, но они оказались слишком непрочными. Даже сплетенные вместе, они бы не смогли выдержать вес Джульетты.
Гейлорд легко разрывал их руками. От них не было толку.
— Ничего не поделаешь, — крикнул он, — надо искать дикарей. Они где–то здесь. Лесные люди — может, придумают, что делать. Ты продержишься еще полчасика?
Она крикнула, что продержится. Гейлорд побрел в джунгли.
Скоро звук его шагов затих и Джульетта осталась одна.
Унаследовав от отца непобедимый здравый смысл, Джульетта в то же время была лишена дерзости Айзека, его напористости. Она старалась держаться в тени, и редко раскрывала рот без особой надобности. А в экспедиции она была даже тише, чем обычно — у нее были на то причины.
Ее тянуло к Оливеру Роучу. Он был чужаком, и уже этого должно было с лихвой хватить, чтобы Джульетта его невзлюбила. Но освещенная факелами ночь болезненно врезалась в ее память. Ночь, когда она отбросила сдержанность и дала волю своим инстинктам. Случившееся у трапа показало ей, что как бы она ни старалась думать иначе, их с Оливером тянуло друг к другу. Она чувствовала, что с той самой ночи это чувство живет в ней. И с той же ночи она видела это чувство в нем — в выражении его лица, в том, как он на нее смотрел…
