Раба как будто ничто вокруг не интересовало. Для него попросту не существовало ни Кестрель, ни тюремщика, ни его самого.
Распорядитель торгов запер железную дверь.
— Ну вот, — хлопнул он в ладоши. — Осталась мелочь — оплата.
Кестрель протянула ему кошелек.
— Здесь двадцать четыре.
Аукционист помедлил.
— Двадцать четыре — не пятьдесят, госпожа.
— Вечером я пришлю остальное с управляющим.
— А если он, скажем, заблудится по дороге?
— Я дочь генерала Траяна.
Распорядитель улыбнулся.
— Я знаю.
— Для нас это не деньги, — продолжила Кестрель. — Просто сегодня у меня нет с собой пятидесяти клиньев. Или вам недостаточно моего слова?
— Разумеется, достаточно.
Аукционист не предложил забрать покупку в другой день, а Кестрель, в свою очередь, не стала спрашивать, почему он с такой злобой посмотрел на юношу, когда тот проявил непослушание на арене. Она подозревала, что, если молодой раб останется здесь хоть ненадолго, распорядитель не упустит возможности отомстить ему.
Аукционист задумался. Выбор был непростой. Можно отказаться отдавать товар, пока не будет полной суммы, но тогда покупательница, чего доброго, оскорбится, и сделка сорвется. А можно прямо сейчас забрать чуть меньше половины денег, рискуя так никогда и не получить остаток.
Однако он был хитер.
— Позвольте проводить вас домой. Я хотел бы сам посмотреть, как Коваль устроится на новом месте. А ваш управляющий как раз сможет расплатиться.
Кестрель взглянула на раба. Когда прозвучало его имя, он открыл глаза, но головы не поднял.
— Ладно, — согласилась она.
Кестрель подошла к паре валорианцев и спросила, не смогут ли они проводить Джесс домой.
— Разумеется, — ответил мужчина. «Это сенатор Никон», — вспомнила Кестрель. — А как же вы?
Она кивком указала на двоих гэррани, стоявших у нее за спиной.
— Со мной пойдут они.
Джесс понимала, что распорядитель аукциона и непокорный раб едва ли годятся на роль сопровождающих. Кестрель тоже это знала, но нелепое положение, в котором она оказалась по собственной вине, разозлило ее настолько, что она махнула рукой на правила приличий.
— Ты уверена? — спросила Джесс.
— Да.
Супруги посмотрели на нее с удивлением, но решили, что дело их не касается. Правда, сплетня выйдет хорошая.
Кестрель покинула невольничий рынок и отправилась домой. Распорядитель и Коваль шли следом.
Район, разделявший грязную рыночную площадь и Зеленый квартал, она пересекла быстрым шагом. Здешние улицы, построенные валорианцами, были проложены под прямым углом. Кестрель знала дорогу, но теперь ее не оставляло ощущение, будто она сбилась с пути. Сегодня все казалось ей незнакомым. Проходя мимо казарм Воинского квартала, где она часто бывала в детстве, Кестрель вдруг представила, как против нее поднимаются легионы.
